Болтается скукошенно душа,
Как скомканный со зла клочок бумаги.
В ней нет решимости, стремления, отваги,
Ей не гореть, ей тлеять не спеша.
Трепещет, словно муха по стеклу,
И падает опять в изнеможении,
Так хаотичны все ее движения,
Стремления к рассветному теплу.
Вся исцарапана, истерзана сполна -
Как кошки на душе немилосердны!
Лишь там они бессменны и бессмертны.
Она не борется. Она обречена.
Но, превратившаяся в чёткую мишень,
В минуты наслаждения, в закате:
- Любовь?
- Была. Давно.
- Во сне?
- Когда-то.
Изгнали кошки. Навсегда. Взашей.
Мне хочется сказать ей: "Погоди!
Да, кошки! Но они с тобой! Живые!
Истерзана? Так это не впервые!
И сколько еще ждет нас впереди!
И на привычном жизни вираже
Как в песне, осторожно разутюжу.
Но мне, однажды приручившей душу,
Нет смысла в неистерзанной душе.