Наказание без преступления!
Так живёт давно наша страна…
Нет в народе давно противления,
Выжег совесть всю грех наш дотла…
До сих пор не слыхал покаяния,
за грехи миллионов людей.
Тех, кто судьбы ломал без признания,
кто был злее всех лютых зверей.
Память сложно стереть, не получится,
Спрятать боль преступлений лихих.
Сколько людям дано ещё мучится,
В наказанье за грех всех живых…
Написано после просмотра документального фильма о жертвах лагеря АЛЖИР для жён "изменников родины"...страшные страницы истории...
https://www.youtube.com/watch?v=-slzNf8lMUo
Но так и не сделаны выводы...и к сожалению история продолжается в современном обществе...
А это отрывок из рассказа Всеволода ПЕПЕЛЯЕВА "Преступление без наказания":
Блаженны неведающие...
Испытавший унижения, вопиющую несправедливость, всевозможные
лишения, издевательства, а порой и физические пытки, холод и, пожалуй,
самое страшное — голод, вполне естественно я излагаю свои впечатления
именно со своей точки зрения. Постараюсь обойтись без предвзятостей.
Удивительно, до чего же мы все наивны! «Это ошибка, все выяснится, менято за что?». Только спустя какое-то время, я ясно осознал, что многие так и
думали, когда их арестовывали, а когда рассказываешь об этом человеку,
этого не испытавшему, чувствуешь, почти видишь его сомнения, недоверие.
«Наш суд народный, самый справедливый, все защищены законом,
Конституцией». Эти слова, казалось, не подлежат даже малейшему
сомнению. Переосмысливание этой истины начинает приходить постепенно,
очень медленно. У меня, например, только тогда, когда следователь совсем
недвусмысленно, после трех месяцев одиночки и еженощных допросов,
сказал: «Все равно осудим, дело только в том, какой будет срок, а это
зависит от Вас (или тебя — по настроению). Надо во всем сознаться, ничего
не утаить — это облегчит наказание». И дальше: «Ну, если человек не
помогает следствию — ему же хуже, у нас есть способы — нет, мы не бьем,
не пытаем, не мучаем — это у нас запрещено законом, но в исключительных
случаях, когда мы уверены в его виновности, а он не сознается, мы можемвзять санкцию вышестоящего начальства и тогда (видно, как начинает
нервничать, переходит на крик) узнаешь... нашу советскую резину».
Следователь ведь тоже человек, ему уже надоело придумывать разные
способы, как бы что конкретное записать в протокол, и он начинает
угрожать: «Не сознаешься — посадим мать, а сидеть здесь будешь сколько
захочу, немало я таких, как ты, загнал ТУДА. Мой путь — ЧК, ГПУ, НКВД, МГБ,
мы — обнаженный, карающий меч советского правосудия. Вот недавно
война закончилась, и наши враги скрываются: кто на восток, кто, наоборот, в
центр, — вот тут их мы и ловим. А ты не раскрываешься, ты настоящий
шпион, и твой отец был арестован за КРД (контрреволюционную
деятельность)». Тут я напоминаю, что сын за отца не отвечает, но он уже
разгорячился: «Да, конечно, это по закону, но вообще-то мы с корнем
уничтожаем такие семьи».
Случалось, он говорил такое, что другие следователи никогда бы не сказали,
что дискредитировало его самого и систему. Например, он рассказывал,
какие еще есть способы у следствия, чтобы «расколоть» упорного: как
подсаживают «наседку», как лишают его сна, как применяют очень
страшные, физические пытки (теперь, говорил он, мы не применяем), как
иногда, наоборот, «подкармливают».
Подвальные КПЗ (камеры предварительного заключения) Читинского
управления МГБ... Я сижу в последней из 4 самых дальних одиночных камер,
размером приблизительно 2х1,5 м., без окон. Днем и ночью на потолке горит...
Послесловие
Итак, «блаженны неведающие», счастливы не испытавшие ужасов неволи во
времена узаконенного произвола, выполнения плана по поставке дешевой
рабочей силы.
С точки зрения того правительства это было необходимо: дешевые
комсомольские стройки совместно с чисткой советских граждан — это один
из этапов создания развитого социализма, и в перспективе — облегчение
перехода к коммунизму.
Оправдали ли свое назначение исправительно-трудовые лагеря? Думаю, что,
в конечном счете, нет. Большинство прошедших через эту систему в душе
стали если не врагами, то, во всяком случае, не сторонниками ее.
У совсем молодых, прошедших лагеря для малолеток, я видел на руках
татуировки-«наколки» с руганью в адрес тех, кто хочет тюрьмой исправить
человека. Само правительство ведь потом заменило аббревиатуру ИТЛ на
МЛС (места лишения свободы).
И особенно показательно это было в то время, когда рухнул Советский Союз
и проявился массовый энтузиазм его противников. И ни один ни первый, ни
другие секретари районных, областных, городских комитетов КПСС не ушел в
партизаны.Значит, расстрелы, лагеря, ссылки, высылки и прочие действия не только не
приблизили наш народ к мечте Маркса, Ленина, Сталина, но, наоборот,
отдалили от «мировой революции»!
Мои размышления о лагерях перешли в давно известную истину: «Власть
должна быть действительно народной!» Но при однопартийной системе или
при каком-то воздействии извне, власть не может быть избрана
действительно народом и пока он не восстановит свое личное сельское
хозяйство без массы налогов, запретов и разных трудностей, и пока наш
свободный народ не восстановит былую в России религиозность, власть
всегда будет вынуждена прямо или косвенно воевать со своим народом.