Уважаемые читатели –судьи!
Отмахнитесь от хлопот не сметных,
хоть разок – от любимых, от кухни…
Мне, прошу вас, минуту вниманья
уделите. А лучше бы две.
Но условимся сразу, что мера,
приспособленная для песен,
равно, как для вина, кукурузы
не угодна мне. Если уж слушать,
то забросьте подальше ее.
Чтобы стало понятно – не угол
огорода урвать у соседей,
не списать, диссертацию, даже
персональную пенсию выбить
я при помощи слов не хочу.
Уважаемые читатели – судья,
убежденье, которые здесь я
изложу, может быть и не ново,
но изрядно уже запылилось.
Посчитаем, что ново оно.
Так, известна была до Колумба
в океане земля.
Но – за дело!
Над которых не кучка ученых
ворожит, выверяя цензуры,
а вершиться иной приговор.
Утверждаю:
Мы, смертные люди, смерти
старой карги не боимся.
Ни распятий, ни газовых камер,
ни смолы, влитой с клеткой в глотку,
ни - тем паче – отворенных вен.
А чего же тогда мы боимся?..
О, имеется нечто такое,
что дороже нам собственной жизни.
Пред которым все смертные муки –
блеф, удушье иприта - озон.
Утверждаю не с бухты- барахты.
Сотни войн я прошел. Воплотился
в миллионы загубленных судеб.
Голодал. Тучи стрел принял в сердце.
Был сто раз на коне, под конем.
Если б вправду боялись мы смерти,
разве жили бы счастливо, разве
вновь дома возводили, влюблялись?
После стольких химер Хиросимы
разве снова рожали б детей?
Нет, мы смерти своей не страшимся.
Но, согласны читатели-судьи,
что боимся таких катастроф,
как отсутствия пива, боимся
не достать башмаки на платформе,
модной книги, билет на футбол?
Но – согласны, читатели-судья,
с тем, что призрачны наши пристрастья,
от которых так часто зависим?
И скорее умрем, чем наденем
старомодный пиджак.
Уважаемые читатели-судьи,
хоть и разные все мы, но – люди.
Руку на сердце положа,
речь свою я кончаю рифмовано:
интересно, но чем же основана
эта наша боязнь миража?
Рамазан Магомедов