"Свои" убегали, завидев "орду",
Из танков палили в отместку по хатам.
Им все, кто в Донбассе, подобен скоту
И старый, и мал без вины виноваты.
Кто смог, тот покинул село до войны,
Лишь старая женщина в нём одиноко
Свой век доживала, но залп сатаны
Разнёс в щепки домик в мгновение ока.
И тут же вояка ступил на порог,
К нему обратилась с мольбою, как к Богу:
— Ты, вроде бы, свой? Помоги встать, сынок!
От взрыва стеной придавило мне ногу.
Дней шесть голодаю в сухую совсем.
Я кушать хочу. Мне б глоточек водички.
Ей нацик с издёвкой: — А жить-то зачем?
Тебе же лет сто! Время рушить привычки.
И скрылся в развалинах частных домов,
Шныряя в надежде "хоть чем" поживиться,
Сказав на прощание несколько слов:
— Господь на том свете позволит напиться.
На счастье к селу на подходе отряд
Российских чеченцев отважная рота.
Увидев старушку, на помощь спешат,
И каждый продукты несёт ей, хоть что-то.
Кто банку тушёнки, баклажку с водой,
А кто весь паёк свой, по той же причине:
— Ты только живи, мать! Побудем с тобой,
Отправим в больницу на бронемашине.
— Тебя не видала я в наших местах,
Ты, вроде, не русский, — в дороге спросила.
— Я русский чеченец, — с улыбкой в устах
Ответил военный, — с Россией мы сила!