Оценку времени, известно,
Не популярно проводить.
Кому-то и неинтересно –
Чего там голову мудрить.
О том, что было где-то как-то,
Тому, кто временем гоним.
"Ну, есть действительность - де-факто,
А что до этого, Бог с ним"!
Для всех, истории охочих,
Узнать о прошлом недалеком,
Его «героях», ну и прочих,
Взглянуть, с моей подачи оком,
Добро пожаловать друзья!
Прошу простить, но наболело,
Когда у граждан накипело,
То умолчать никак нельзя.
Период этот я прожил
Глазами, сводками и страстью,
И с головой всегда дружил,
Не знаю к счастью иль к несчастью.
Мне есть, поверьте, с чем сравнить–
Несу я лет прожитых бремя,
Плету подаренную нить,
Творцом отмеренное время.
Смотрю сегодня, будто в бездну,
Враждебную и злую явь.
И так, наверное, исчезну,
Чужое сердцем не приняв.
Отрезок малый я затрону –
Всего лишь 2 десятка лет.
Неоцененному урону,
Оставившему черный след
На жизнях миллионов наших.
Я просто гласом очевидца,
Очищу головы от каши,
Что нынче в головах творится.
Написано немного строк,
О слете в Беловежской пуще,
В которой флаг народный спущен,
Союз отправив за порог.
Для понимания, в начале
Начну чуть –чуть издалека,
Как предки наш Союз зачали,
Истово веря - на века.
Калейдоскоп. Мелькают лица.
Не знаешь сказка или быль.
Летит степная кобылица
И мнет ковыль…
Так сказано поэтом было
Про время, что пылало страстью.
Потомки словно позабыли,
Чем устлана дорога к счастью.
Те революции года,
Уж в Лету канули и славно,
Да вот случилась та беда,
По меркам времени , недавно.
Чрез реки крови, слезы, муть,
Неисчислимые потери,
Наметили какой-то путь –
Ведь главное же в это верить.
А вера обоюдоостра.
Она спасала нас не раз,
Но может всем такого монстра,
Преподнести, не ровен час.
Идея судьбы не щадила,
Бросала в топку все съедая,
Раcкочегарила горнило,
Сомнениями не страдая.
Людская память коротка -
Не впрок истории уроки,
Уходят жизни с молотка,
В наследство - горе и мороки.
Вот так же вышло и тогда,
За будущее все отдали
Границы, жизни, города,
Что потеряли, не считали.
Но все-таки смогли тогда
Для БОЛЬШИНСТВА улучшить долю,
Построить людям города,
Дать свет, уверенность и волю.
На всех фронтах успехи были,
А с ними радостные лица,
Пусть, даже в копоти и пыли,
Пытались гордостью светиться,
Всамделишной, непоказушной –
От качества своей работы,
Не лицемерной, не бездушной,
О будущем детей заботы.
Кусочек жизни светлой той,
Волнующей и трудной даже,
Скорее даже не простой,
Мы помним - память будоражит.
Но от ошибок не смогли
Уйти, и это очевидно.
Но, до чего же нам обидно,
Что наш Союз не сберегли.
Свободной радостной улыбки
Нам не хватает очень, ныне.
Рукопожатья нынче липки.
Добро и совесть - глас в пустыне.
Я зло не обеляю, нет.
Они и в наше время были,
И преступленья и навет,
Те поколенье не забыли.
Переселения народов,
Урон от чуждых нам походов,
Попытки силою давить,
Чужому вдруг свое привить,
Тем государствам не советским –
Менталитет другой, уклад.
Ошибок груз совсем не детских
Отбросил тоже нас назад.
И поцелуи тоже были,
До судорог овации,
На первомайские ходили
Супердемонстрации.
Но, все же мы другими были,
И бескорыстны и дружны.
Не все те времена забыли,
Для понимания важны -
Семьей единой ощущались,
Заглядывать могли вперед,
Театр, музеи посещались,
На скромный несмотря доход.
Понятно, что всегда копили,
Работа в большинстве не мед.
И может кое-что пропили,
До совести не доходил черед.
Воспитывались в людях с детства,
Готовность помощь оказать,
ЛЮБОВЬ, как ДОБРОТА, как СРЕДСТВО,
Не знаю, как еще сказать.
Я подчеркнуть хочу для вас,
Что были мы тогда добрее,
И аппетитом поскромнее,
Не то, что видим мы сейчас –
В одежде, помыслах о счастье,
В запросах коим нет предела,
Когда бандиты рвутся к власти,
А до соседей нету дела.
Так вот безоблачное лето,
Сменилось зябкою зимой -
Централизации приветы,
Экономический застой.
Слова из басни проявились,
Про муравья и стрекозу,
Изрядно люди подивились,
Вдруг очутившись там внизу.
Серьезный нужен был ремонт,
Серьезные нужны идеи.
А политический бомонд?
Тьфу, все профукали, халдеи!
Собрать должны были в кулак
Ресурсы, волю, интересы,
Предотвратить большой бардак,
И повернуть страну к прогрессу.
В моей истории есть веха,
Разбито летоисчисленье,
На ДО, где слышны взрывы смеха,
ЗА ней - его исчезновенье.
Калейдоскоп. Мелькают лица.
Очередной пришел Генсек.
Как взбудоражена столица.
Какой он, этот человек?
Он Генеральный секретарь -
Неограниченная власть,
По прошлым меркам - просто царь.
Насколько низко смог упасть.
Вместо решения задач,
Безотлагательных , огромных,
Пинал в азарте «внешний» мяч,
И млел в овациях нескромных.
Заставил делать сковородки
И пьянству дал «серьезный» бой.
Ушли налево самородки
И виноделье на покой.
Сильны где были, слабы стали,
Недальновидности удел,
Устали люди, ох устали,
А над страной «набат» гудел.
И простодушен и смешон,
Да недруги рукоплескали,
А ум был мудрости лишен,
Дела - презрение снискали.
Наивность на таком посту,
Она же попросту преступна
Ее считали за версту –
Слаба Россия и доступна.
А Павлов день, каков пример,
Под видом нужной всем реформы
Простых людей нагрел премьер –
Законы попирая, нормы.
В 3 дня управился - как быстр,
На старость, детям, на погост,
Украл добро премьер-министр,
Ограбил граждан - вот прохвост.
И шли года, но в общей мути,
Нешуточных и злых страстей,
Добраться НЕКОМУ до сути
Средь горлопанов всех мастей,
До нужного для всех ответа.
Вопрос «Что делать со страной,
Живущей Ильича заветом?
Похоже нужен путь иной!»
Нарисовались вдруг на сцене,
Из местных фавор, 3 фигуры.
Не думая, какую цену
За разрушение структуры
Придется людям заплатить,
За деянья таких невежд-
Им удалось развоплотить,
Разрушить тысячи надежд.
По-быстрому собрались в Пуще,
И в бездну росчерком пера.
Охота им неволи пуще,
Хоть судьбы мира – не игра.
А им плевать, себе любимым
Соломку мягкую стелили,
«Идейным», «непоколебимым»,
Уделов теплых напилили.
И на словах, а не на деле,
Такие вожаки потели,
А люди в облаках летали,
Не ведая, что суть в деталях.
Пошел за ним народ горой,
России президентом первым,
Но дома белого «герой»
Пропил доверия резервы.
Расстреливая без сомнений,
Народом избранную власть,
На фоне массовых волнений,
Стремясь лишь сверху не упасть.
Сейчас наверно только мы,
Владеем той картиной полной,
Людей в смятении умы
От власти лидера безвольной.
Лишь только в нашем поколенье
Хранится память очевидца.
Оценки нету преступленью,
Не писана еще страница.
Он большинства нарушил волю,
Союз народный снес украдкой,
И ваучером выдал доли
Своей страны бумажкой гадкой.
Ни мысли о стране единой,
Границ сохранности, земель-
Могли расстаться с половиной.
Одерживал обычно хмель
Свой верх в победе над рассудком.
Увы, наш первый капитан,
Позор для нас, был часто пьян,
Что, к сожалению, не шутка.
При нем, великая Россия,
Именоваться «Рашкой» стала,
Наверховодил наш Мессия
И пост верховный сдал устало.
Все, кто нас вел, вещая зычно,
К той вожделенной главной цели.
Как быстренько и неприлично
Переобулись и запели,
Да, с точностью наоборот,
С «заботой» о «всеобщем» благе.
Так «объЕГОРил» свой народ,
Не думая о нем и флаге
Известный финансист Егор,
Оплот « идейный» коммунизма,
На внешний пялившись бугор,
Он стал «папа;» капитализма.
И перевертыш тот в угаре
О ком я речь свою веду,
Его умениях и даре,
Все ж вверг мою страну в беду.
В журнале «Коммунист» трудился,
Что при ЦК КПСС,
С Чубайсом заново родился,
Ну и по лестнице полез.
Спичрайтером «царя» Бориса
И даже стал вицепремьером,
«Реформы» вел без компромисса,
Эксперименты . Изуверы.
Да, этот взгляд конечно снизу,
Но с потерпевшей стороны,
Не открывал народ и визу
На обнищание страны.
Что были мы настолько бедны?
Быть может разумом скудны,
Что докатились мы до бездны?
И вот последствия видны.
Прихватизировали воры,
На все ресурсы взяв патент,
Поставили на все запоры,
И все под аккомпанемент
Таких же, подлых и продажных,
Таких же, только от пера,
Шакалов, до смешного, важных,
Кричащих по свистку «УРА».
Царил ужасный беспредел,
Внутри война, законы боком,
Богатств народных передел,
Большое зло неслось потоком.
Кругом тотальное вранье,
Прям окружило нашу землю,
Как ненасытно воронье.
И да, такое не приемлю.
Насмешка - наше достоянье,
Насмешка - старость, малышня,
В каком природа состоянье,
Что песня леса не слышна.
И, да! Наверно всяк из нас
О роли знает личности,
О том, как в одночасье, раз –
И нет у вас наличности.
Все в одночасье съели волки,
Позорные, конечно же,
Вдруг опустели мигом полки,
И мы остались в неглиже.
Забвения достоин он,
Ни памяти, ни уваженья.
Ущерб стране - не миллион,
Разруха, горе, униженье.
Что нету веры, нету цели,
Что у соседа волка взгляд,
Что дети наши на прицеле,
А ближние порой подлят -
Вот в этом вся его «заслуга»,
Спасибо за анархию,
Да подарил еще подругу,
Ту же олигархию,
Хамло в малиновых жилетах,
Деливших этот псевдомир,
Где нет ума при пистолетах,
Бабло, девчонки и трактир,
Что, пересев на «мерседесы»,
Хлебали импортный коктейль,
Решали чьи-то интересы
И бороздили Куршевель.
Немела вся Европа просто,
Никто не видел столь бабла,
В стране ни денег нет, ни роста,
А сверху слышалось бла-бла.
Заплывшие довольством морды,
На всех плевали чрез губу -
Они уже не просто лорды,
Они уселись на трубу.
И общим лесом и металлом
Все торговали как своим,
Мешки возили с черным налом,
А мы в своей стране гостим.
Шныряли мышью по углам,
В своем жилище богатейшем,
Искали корки тут и там,
И улыбались им милейшим.
Калейдоскоп. Глядишь для «Рашки»
И поколенье подросло.
Вот отрок с барскою замашкой,
Берет из рук отца весло.
Для них Россия, лишь приют,
И здешний люд сплошное быдло,
Не видя будущего ТУТ,
Здесь им наскучило, обрыдло.
Труду не знающим цены,
Высокомерным, хамовитым,
Как их папаши-пацаны,
От дружелюбия привитым,
Пора настала дать дорогу,
Асфальт до цели проложить,
Забыть свою страну-берлогу,
Цивилизованно пожить.
Для них везде пути открыты,
Им всюду лишь зеленый свет,
А ты, бабуль, сиди с корытом,
Тебе от Ельцина привет!
А что до нас, мы не достроив,
Постыдную сыграли роль,
Дедов надежды опозорив,
Народный упустив контроль,
Позволив просто упустить
Из рук огромные богатства,
Козлов до грядок допустив
И допустив наверх забраться.
Теперь живем, прям лучше всех.
Кто против нас - мы всех имели.
Нас очевидный ждет успех -
Украли щуку у Емели.
Пошли все вон. Мы Вам – «элита»,
Мы премиальное г...но.
Не важно, что ведро пробито
И дверь в избе скрипит давно.