Там, где смертью дышит праведный гнев,
Где руины затаились в тиши,
Бродит ночью мариупольский лев,
И взирает на проломы души.
Лев вдыхает дымом сытый бетон
Человечьим шашлыком город зрел…
Только падалью не кормится он,
Ведь работает царём у зверей.
Мысль животная затлела в огне:
«Сроду я себе подобных не ем.
Может, это только кажется мне -
Вы, людишки, озверели совсем.
Умерщвляете друг друга зазря,
Ненавидите в кровавой молве…
Неужели у людей нет царя,
Пусть не в мире, то хотя б в голове?»