****
Вот так крылья складываешь аккуратненько, как учили,
улыбаясь, как леталось - то над Таити, то где-то в Чили -
(хотя Чили тут, конечно, для рифмы,
и Таити давно по тарифам,
и вы всё равно не поверите, что леталось,
а оно было, понимаете, было,
и, если сейчас ничего не осталось -
значит, пряники в прошлом, а здесь - шуршащие крошки песчаного быта)
В ладонь соберешь осторожно,
оглянешься - не видит ли кто? - и в рот.
И всё твои восемнадцать порожков -
на минутку становятся ровными.
И это вовсе не о любви
(подсказка на первой строке, что - мимо)
Это просто о том, как руки мои, ветки мои, корни мои -
в твоих, Мальвина, чернилах.
И все золотые, азбуки, все ненайденные театры,
глупые куклы с деревянными ножками -
как письма из тыла, как реплика из десятого акта.
Немного сарказма, но, знаешь, и слёз немножко..
Не так много осеней у цыплят - от семян до вертела.
Кружится листом циферблат по привольному кругу.
Красивым, багряным, в сердечных прожилках листом.
Мы могли бы служить на почте двумя конвертами -
выбирая влюблённых, и летя от них навстречу друг другу,
набивая шишки о встречные телеграфные сто-.
И потом целовали бы, чтобы было не больно,
сотворяли волшебные пассы,
в тесноте лифта,
в потоке ветра,
везде, где встретились улицами и пальцами,
где пальцы гладят, забывая, что только пальцы,
и крича по-птичьи от страха потери.
И шарик маленькой девочки - под куполом небесного шапито.
И шапито - как терем
над нами.
Теми...