За столом, в ничем не примечательном кафе быстрого питания сидели двое. Здоровый рыжеволосый курьер в печатках с отрезанными пальцами допивал кофе, грея об него руки. Между его ног, затянутых в армейские штаны, покоилась сумка с логотипом известной службы доставки. Рядом с ним, на стуле, расположился роскошный пушистый кот, хлебавший молоко из миски и сонно щуривший необычные серебристо-серые глаза. Если бы кому-то пришло в голову подойти чуть ближе, он несомненно бы удивился происходившему между этими двумя разговору. Но людям не было дела до кота и курьера, они проходили мимо, спеша в свои однообразные коробки к опостылевшему быту и уютной серости.
- А то я вам и скажу, мой милый друг. Неудачно вы пошутили с хозяином.
Кот опустил усы, всем видом выражая раскаяние.
- Поверьте, у меня были веские на то причины. Я в некотором роде защищал честь дамы.
Здоровяк хмыкнул.
- Дам, не дам, дам, но не вам... никогда не видел нашего хозяина ранее таким взбешенным. И что, защитил?
- Как видишь, - кот развел лапами. – А все же, не верится мне, что она ребенка моего вытравила...
- Буквально по краю прошел. Он, знаешь ли, и испепелить тебя мог.
- Ага, а где он шута такого найдет? Так что всего-то сказал: пойди и убедись, что она много хуже, чем ты думал. А если случится так, что узнает она тебя в образе зверином, верну тебе обличье человеческое.
- Вот и таскаемся теперь как два идиота по этому городу, – покачал головой здоровяк. Ищем ту самую.
- Почти всех уже обошли, - ободрил его кот, укладывая голову на огромный сжатый кулак курьера. – Давай, допивай кофе.
- И действительно, что это я жалуюсь. – здоровяк недобро прищурился. - В этом чертовом городишке всего сто двадцать три Валуевых, из них Маргарит – пятьдесят, а Маргарит Генриховн – всего тридцать. Остался всего лишь десяток.
- Мне почему-то кажется, - мечтательно произнес кот, зажмурив глаза. – что это та самая. Моя маленькая королева...
- Значит, цель нашего путешествия близка. – подмигнул ему курьер.
- И вообще, страдания укрепляют душу. – продолжил кот совершенно серьезным тоном, с остервенением лизнув лапу. – Вот они, истинные страдания. Вечно шерсть во рту и блевать тянет.
Поднатужившись, он исторг в блюдце с остатками молока изрядный комок шерсти и теперь явно раздумывал над тем, как убрать с глаз долой следы преступления, чем немало развеселил спутника.
- Боже, как низко я пал. Agnus Dei, miserere mei…
Зима в тот год выдалась не слишком морозная, но довольно снежная и ненастная. В такое время редкий хозяин выгонит собаку на улицу, не говоря уже о коте. Впрочем, их хозяина это нисколько не волновало.
К большому дому в глубине квартала курьер и кот подошли уже вечером. Около подъезда горел фонарь. Лифт не работал, и здоровяк, перехватив сумку поудобнее, зашагал наверх по лестнице.
Маргарита Генриховна как раз собиралась приступить к работе над рукописью, когда в дверь раздался звонок.
На пороге обнаружился высоченный рыжий детина в костюме курьера с большой сумкой за спиной.
- Простите, но я ничего не заказывала...
- Магазин исполнения желаний. Исполняем желания без обедов и выходных. Вы были выбраны при помощи случайного генератора чисел.
- Генератора случайных чисел, - подал голос филолог в Маргарите Генриховне. Должно быть, этот рыжий плохо учился в школе, иначе не работал бы курьером.
- Неважно, главное – результат.
Маргарита Генриховна попятилась, зачем-то запахнувшись в отчаянно сползающую с плеч шаль.
- Сектор «Приз». – неудачно спародировал известного ведущего здоровяк. – Вот, смотрите, техническое задание – модель «Любовник королевы. Дамский угодник», спецификация «Придворный паяц»: составлено на основе параметров, указанных вами в романе. Позвольте, я еще раз ознакомлю вас с ними: серые печальные глаза – в наличии, мягкие шелковистые волосы... эээ шерсть – в наличии, ласковый и понимающий – в наличии, с которым можно вести длинные беседы – в наличии... Он перечислял и перечислял, пока, наконец, у Маргариты Генриховны не начала кружиться голова.
- И где, позвольте спросить, этот «приз»? – осведомилась она.
- Не извольте беспокоиться, вот он, перед вами.
С этими словами курьер распахнул сумку, из которой незамедлительно высунулась голова кота. В следующее мгновение он проворно покинул свое узилище, оказавшись у ног будущей хозяйки.
- Но позвольте, я же хотела мужчину...
- Так он самец. Все первичные половые признаки в наличии. К тому же, вот в самом низу, - не унимался здоровяк, - написано: Размер и внешний вид модели на усмотрение изготовителя. Изготовитель сохраняет за собой право изменять элементы внешнего вида, прямо не упомянутые в спецификации, без предварительного уведомления заказчика.
Маргарита Генриховна ухватилась за дверной косяк. Перед глазами все плыло.
- Вы что, думаете, на эту модель нет спроса? На мужчин очередь до десяти лет, на женщин - до пяти, а вот котов поставляют в течение года.
Ловко врешь, подумал кот. Ты б так на процессе выкручивался, авось до сих пор бы к дамам в окна лазили.
- Также предусмотрена процедура тестового использования на период от трех до пяти дней. Ну что, берете?
Маргарита Генриховна замешкалась. Все происходящее казалось ей страшным сном или какой-то невероятной фантасмагорией. Она даже ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что все происходит наяву.
- Или оформляем возврат, дамочка? Если так, то извольте подписать накладную.
Кот смотрел на Маргариту Генриховну страдальчески и вместе с тем очарованно, потом подошел, потерся пушистой головой о ее голень и несмело, будто смущенный мальчишка, боднул ее под колено.
- Вопросы реинкарнации – самые сложные вопросы в мире, Маргарита Генриховна, - насмешливо и немного печально протянул он. – Вот вы раньше были королевой, а теперь кто вы, извольте сказать? Или, скажем, я. Раньше я был довольно неплохим танцором и, смею надеяться, весьма красивым мужчиной. А теперь... я кот. Tempora mutantur et nos mutamur in illis. Возьмите меня себе, я приношу счастье.
Маргарита Генриховна потрясла головой и озадаченно уставилась сперва на кота, а затем на его спутника. Кажется, до нее наконец начало доходить: этот здоровенный детина определенно был сумасшедшим, возможно, даже убийцей. Она даже насчет кота не была уверена: тот вполне мог оказаться сексуальным маньяком.
Маргарита Генриховна постаралась собраться с духом и вспомнить, чему ее учили на курсе психологии в университете.
- Вы не подумайте, я не отказываюсь, - осторожно начала она. – Просто, видите ли, книга была написана давно. Да и теперь у меня другие проекты, я много путешествую, и мама у меня старенькая. Шерсти с него много будет. И ухаживать за ним некому. Да и на что мне кот, пусть даже обученный латыни и танцам?
- А ежели вы, Маргарита Генриховна, - с видом заправского сводника внезапно прервал ее курьер, - думаете, что он не мужчина в том самом смысле, так это вам и беспокоиться не следует. Для этого сметана есть.
Сметану кот не любил, но по иронии хозяина именно этот злополучный продукт молочной промышленности был выбран в качестве ингредиента для перевоплощения. Казалось, все предыдущие дамы соглашались взять его в опытную эксплуатацию, лишь только заслышав о волшебной сметане. А потом возвращали с жалобой на недостаток ощущений. Хотя ощущений, по мнению кота, было как раз через край. Ни одна из них не смогла отказать себе в удовольствии, почувствовав сильные мужские руки на своем теле, открыть глаза, тем самым нарушив главное правило: не смотреть. И ладно бы кот находился в этот момент между раздвинутых бедер дамы словно партизан в окопе, иногда он оказывался сверху или хуже того снизу, раз за разом переживая естественный для всякого мужчины конфуз и рискуя быть задушенным не в меру любопытными любовницами.
- Куда сметану? – с недоумением произнесла Маргарита Генриховна.
- Туда. Намазываете и ложитесь. Но только глаза открывать нельзя. Эффект полного присутствия. Да, еще телефон лучше отключить. Он резких звуков боится... А вот лютневую музыку уважает.
Маргарита Генриховна будто остолбенела. Рыжий здоровяк, уверившись в том, что дама колеблется и вот-вот готова сдаться, продолжил таинственным тоном, в котором похабство спорило с лукавым искушением:
- Сметана-то не простая, а волшебная, повышенной жирности... Я же говорю, полный эффект присутствия.
- Извращенец чертов, подите прочь. – дверь захлопнулась с ужасным грохотом и каким-то неестественным треском, за которым последовал оглушительный вопль, в котором было так мало человеческого. Впрочем, последнее было вполне естественно: вопль принадлежал коту.
- Ну зачем ты ей про сметану? – простонал он, страдальчески морщась. На полу подъезда расползалось кровавое пятно. С видимым усилием кот заполз на нижнюю ступеньку и тяжело уложил голову на холодный камень.
- Вот как это? Как это понимать? Я как лучше хотел. – жалобным голосом проговорил курьер.
Кот полулежал на боку, стараясь не двигать окровавленной лапой без серьезной на то необходимости.
- Consuetudo est altera natura, друг мой, - проскрежетал он. – Она хоть и бывшая, но все же королева. А у королев нет ног. И того, что между ними.
- Что ты выдумываешь, есть у нее ноги. Как у кузнечика, право слово. Коленками назад. – курьер не смог сдержать на редкость громкого и даже немного хамского смеха.
Кот полежал еще немного без движения.
- И все же она такая красивая. И хрупкая. Я сразу понял, что это она. С первого взгляда. И от нее все так же пахнет молоком и какими-то горькими травами...
В этот момент здоровяк в который раз убедился, что любовь не только глуха, но еще и слепа, потому что с его точки зрения красивой дамочку, только что захлопнувшую дверь, можно было назвать с большой натяжкой.
- Знаешь, может быть, она просто не любит котов. – попытался ободрить кота курьер. - Некоторым, например, нравятся собаки. Другим – крысы или улитки. Ты хотел бы быть улиткой или крысой?
- Пожалуй, нет. – кот закатил глаза, страдальчески раскинув лапы, и, кажется, начал отходить. – Ах оставь меня здесь, друг мой, я встречу смерть на ее пороге.
- Ну ладно, довольно паясничать, до свадьбы заживет, - здоровяк беззлобно поддел его бок носком берца.
- На тебе бы так заживало, - злобно щелкнул зубами кот. – Одна уши купировала, другая – хвост, третья – на кастрацию отвезла, чтобы подругам не достался. Эта вон лапу дверью сломала, а еще королева!
– Вот чего ты жалуешься? – было видно, что этот бездарный спектакль здоровяку давно поперек горла. - Разлегся точно Иисус Христос на кресте. Символизирует вселенскую скорбь, понимаете ли.
Он покачал головой, всем своим видом выражая неодобрение.
- Раньше нужно было думать, когда интриги плел да по колдунам таскался, на крови ее привораживая. Еще и меня за собой потащил, совратил, можно сказать, невинную душу.
- Это ты-то невинная душа? – оскалился кот. – Да про твои художества по всему дворцу слухи ходили.
- Ходили, - передразнил его курьер. – А теперь я за тобой хожу, нет, чтобы спокойно на сковородке шкворчать.
Мохнатый комок на ступеньках съежился и навострил уши.
- Не любит она тебя без восковой фигурки. И не вспомнит. – безжалостно добавил здоровяк. - Разве не это тебе хозяин говорил?
Кот словно окаменел, в глазах погасли колдовские серебряные искры, осыпавшись тяжелыми каплями на грязный пол подъезда. Он встряхнулся и поднялся со ступенек. Рана на лапе почти затянулась и теперь стремительно зарастала шерстью.
- Ну и не шел бы, раз так. Я никого за собой насильно не тащил.
Если, будучи человеком, кот был галантным кавалером, теперь от его рыцарского поведения не осталось и следа. По двери заструились неровные потеки, от которых исходил неприятный острый запах.
- Вот тебе, королева, мой прощальный поклон... – возмущенно фыркнул он и пошел вниз по ступеням, гордо подняв хвост, словно флаг. - Коты ей не нравятся, видишь ли. Шерсти много... Путешествует часто... Проекты у нее... – ворчал он.
Здоровяк тяжело вздохнул, подхватил сумку на плечо и затопал следом за котом.
- Ну ты что, обиделся что ли? Ну я не хотел. – не дождавшись ответа, он сменил тон на просительный. - Полезай в сумку. Лапы застудишь, ныть будут. И ночь на дворе. Куда ты один пойдешь? Я тут квартиру пустую нашел. За два квартала отсюда. Хоть поспим как люди.
Кот не оборачивался.
- Забудь ты ее. Плюнь и разотри. Не стоит она тебя. У тебя же я есть. Хочешь, я тебя всю ночь чесать буду и без всякой сметаны.
- Без сметаны я, пожалуй, лопну. – философски заметил кот. Он, наконец, остановился и посмотрел на курьера большими больными глазами.
- Да я не в том смысле, – окончательно сконфузился здоровяк. – Хочешь, я тебе сливок куплю и рыбы свежей, только не сбегай никуда.
- Вино, сыр и виноград. И расчешешь меня три раза, - послышалось урчание, в котором курьер без труда угадал согласие.
Они уходили прочь, человек и кот. Вскоре у кота замерзли лапы, и он подлез под куртку здоровяка, греясь на его груди и утробно урча. Они уходили прочь, и за ними по улице тянулась медленно исчезающая цепочка следов, одна на двоих. Падал снег, но в небе сквозь тучи проглядывала их звезда.
Маргарита Генриховна еще немного посидела на стуле в кухне, пытаясь унять дрожь от незваных посетителей, пока, наконец, ее размышления не прервал резкий свисток чайника. Она машинально сделала себе кофе и вернулась в комнату. Мягко горела настольная лампа, освещая такой привычный рабочий стол и стоящий на нем ноутбук. На экране чернело начало очередной главы книги. И все же чего-то не хватало. Маргарита Генриховна вдруг представила, как на ее столе слева от ноутбука мирно дремлет большой кот с невероятными серебристо-серыми глазами, как он трется о ее руку мягкой темной шерстью и как заставляет ее ложиться спать вовремя, напевая ей незамысловатые и давно забытые мелодии других земель. И как, закрывая глаза, она снова будет чувствовать тягучий запах ладана от его пальцев, как в ту последнюю их ночь вместе.
- Подождите, я передумала, - потеряв тапок и путаясь в собственных, внезапно ставших такими неуклюжими ногах, она бросилась к входной двери и распахнула ее настежь. – Я согласна... Где нужно подписать?
В подъезде никого не было, только резко пахло кошками, а на ступенях медленно застывало кровавое пятно.