Был месяц май. Вихрастая сирень
Настырной сладостью вовсю благоухала.
Шёл праведно его девятый день
Тверской-Ямской от Белорусского вокзала.
А далее по именно Тверской
Под сень благословенья милости весенней
Намолено лился поток людской
По воле памяти ушедших поколений.
Без суеты и выспренных речей
С простой осознанностью, чьё молчанье свято,
Без дележа – откуда кто и чей
Несли беду всем Неизвестного Солдата.
Плыл воздух улиц напоён и свеж
В лучах блистательных рассеянного света,
Медаль за Кёнигсберг иль Будапешт
Хранила мир на правде выцветших портретов.
Уверенно попеременный шаг
В асфальт впечатывался приглушённым звуком,
Томилась затаённо боль в глазах
И ныли вновь войной натруженные руки
В воскресших ощущениях боёв
От дедов Бог весть как воспринятым манером.
И были горько русский хлеб и кров
Оплачиваемы по самой высшей мере
Всем существом израненной страны,
Привычно ждущей дня и истинности часа
И были души вновь обожжены
От зарева неопалимого Донбасса…