Спроси у автора, что в следующей главе,
чего он нам готовит без дискуссий,
земля не принимает сыновей –
не подготовилась, она была не в курсе,
душа не принимает этот шрифт
и плоть не понимает эту пулю,
но мы ложимся, не договорив,
под жало ручки, будто мы уснули.
Спроси у автора: к чему, зачем, за что
от этого романа тянет адом,
а поговаривают: лишь четвёртый том
и автор замахнётся на десятый,
и нас, что уцелеют, тасонут,
тех, кто не уцелеет, не схоронят,
и пряник был мираж, был только кнут,
а пряник – один вдох между агоний.
Я автор сам, но мне не разуметь,
мне не представить столько перегибов,
зачем писать смерть смерть и смерть и смерть
и упиваться «выбыл выбыл выбыл»,
когда сюжет предполагал виток,
и где героям пора пару реплик вставить.
Я автор сам, я знаю в этом толк –
читатель не прощает эти главы,
где нас наносят кровью на листок
сплошных бесправий.
И читатель вправе.