От бескровной родни только лапти одни,
Только синие окна витрин,
А в окне мандарин, вот и я мандарин,
Вот и он, и она – мандарин.
Тут выходит такой старикан Узбагой,
То ли гой, то ли вовсе еси.
Но не молодец он, ну а кто он такой,
Я не знаю, его и спроси.
Мы сидели так ровно, что нас обнесли,
На кривой обскакали козе,
И теперь наш товарищ, наверное, Ли
На неверной и скользкой стезе.
Но не знает ни дворник, ни домоуправ,
ни соседи династии синь,
за чужим околотком кто прав, кто неправ,
только ты уж меня не покинь.
Только ты, моя радость, меня не предашь.
Будем кашлять в пространство стихи.
Пусть одни соберутся в скопление Аш,
А другие в скопление Хи.
Это будет Персей. Это Хи, это Аш,
Снегов после напишет роман.
Ну а критик оценит случайный вираж
И простит этот анжамбеман.
И пустой словно дао, колючий как ёж,
Ухожу от тебя пустырём.
Только я не умру. Только ты не умрёшь.
Только мы никогда не умрём.