Александр Пушкин
Из письма к Вигелю
Проклятый город Кишинев!
Тебя бранить язык устанет.
Когда-нибудь на грешный кров
Твоих запачканных домов
Небесный гром конечно грянет,
И — не найду твоих следов...
Каштан раскидал пирамидки соцветий
По вспененной кроне с ажурной листвой.
В кустах притаился взбалмошенный ветер,
Чтоб, вдруг, пробежаться по клумбе волной.
По майскому парку хожу я и где-то
Вдыхаю всей грудью весны аромат...
А Пушкин глядит на меня с постамента
И, кажется мне, за меня очень рад.
Поэт здесь бродил в девятнадцатом веке,
Здесь в таборе воздух свободы вдыхал,
Здесь бури и страсти искал в человеке,
Чтоб в строках стихов бился нерва накал.
Писал, как дышал... а в послании к другу
Оставил загадку для наших умов -
Зачем, почему и с какого испуга
Послал он проклятия на Кишинёв?
Причина, я думаю, молодость... годы
Желаний вниманья, любви, новизны...
А чем удивить мог в провинции город?
Лишь нотами кротости и тишины.
Он тщетно искал, чем бы в ссылке развлечься
Среди богобоязных местных дворян.
Учил их язык, посещал их поместья,
Где вздохи считал целомудренных дам.
Вот, если ему было где-то за тридцать,
И слыл бы в те годы уже стариком,
Он стал бы искать с кем в поместьях напиться,
Чтоб память унять бессарабским вином.
А так ему двадцать и, нате вам, ссылка
От шумного бала, друзей и врагов,
Несметных красавиц доступных и пылких
В, потерянный Богом в холмах, Кишинёв.
Похоже на правду... он вправе был злиться
На город, как место страданий своих,
В котором он бредил запретной столицей,
В котором он жил лишь от сих и до сих.
Быть может и я бы взбрыкнул, как наш предок,
А может и где-то добавил бы мат...
Вдруг, слышу мне ветер донёс из-за веток:
- Весьма был не прав... Кишинёву - виват!