Однажды он потерял к играм ума интерес,
И острота интриги событийности ослабела,
Периферией сознания продвигая прогресс,
он стал равнодушен ко всем уловкам тела.
Тот шум от буйства страстей и чувств исчез,
Померкли вдруг краски манящих впечатлений.
В безупречной осознанности просветлел лес,
Постигший средь мирского ада Пробуждение.