Сны
- Лазурно-аметистовый закат.
- Я вижу лучше, если не дышу.
- Пуховым покрывалом дикий хмель.
- Рассыпались каменья, жемчуга.
- Избушка в заколдованном лесу.
- Припудрив пеплом облако седин.
- С трудом открыв заплывшие глаза.
- Курится гор, чернеющих гряда.
- Продажно все: и воздух, и вода.
- В пустыне, где зыбучие пески.
- Чуть смазана лиловая помада.
- Зеркальна гладь старинного пруда.
***
Лазурно-аметистовый закат,
Обрывки ваты розового цвета.
Моё сокровище - моя планета,
Лазурно-аметистовый закат.
Сегодня постучался крупный град,
Предвосхищая истовое лето.
Лазурно-аметистовый закат,
Обрывки ваты розового цвета.
Торопит ночь безудержный рассвет,
Подкрашиваясь цветом незабудок.
Глаза открыты, выключен рассудок,
В потоке жизни остановок нет.
Вращает как невидимую трость,
Всесильная рука земную ость.
***
Я вижу лучше, если не дышу.
Оцепенев от бесконечных пыток,
Забыв обиды сон растормошу,
И нет сомнений, дверь моя открыта.
Вплетает в изумрудную канву
Малиновый закат златые нити.
Цветные тени в гости позову:
«Как в старом клипе, вы ко мне придите.»
Салон заполнен. Неразборчив слог
Приятного глухого отголоска.
И жертвуется темени в залог,
Паря в полете, лунная полоска.
Со всех сторон и, как-бы ниоткуда,
Прозрачное, таинственное чудо.
***
Пуховым покрывалом дикий хмель
Припорошил убогую лачугу,
А мне не спится, убрана постель,
Под тихий перезвон плету кольчугу.
Небесный купол зонтиком повис,
Охотник Орион проплыл качаясь.
Пустой колодец повернулся вниз
С широкою рекой переплетаясь.
Две пары белокрылых лебедей
Взметнулись, увлекая в поднебесье.
Ударил в бубен злобный чародей,
Заухал филин в сказочном подлесье.
Глаза закрою, выдохну - и в Лету:
«Морфей, проснись! Карету мне, карету.»
***
Рассыпались каменья, жемчуга
В углах полуразрушенного грота.
Сгустился воздух, двинулся слегка,
Затрепетало зыбкое болото.
Застыла в заколдованном кругу
Лесная Нимфа в полуобороте,
Раскрашивая радугу-дугу,
Роняя кисти в медленном полете.
Закуталась в перину облаков
И скрылась за оранжевым утесом,
Поцеловала кляксы васильков,
Неторопливо расплетая косы.
Доносит ветер чьи-то голоса.
Горят огнем зеленые глаза.
***
Избушка в заколдованном лесу
Слегка переминается на лапах.
У старой ведьмы дернуло в носу -
«Ах, этот сладкий человечий запах!»
Из мухоморов приготовлен взвар,
Томится в очаге пирог с картошкой,
Окно открыто. Дымовой угар
Все крепче, крепче. Выскочила кошка.
Танцует вальс кровавая луна
Под волчий вой и крики старой выпи.
Протяжно стонет хриплая струна,
Предупрежденье в том зловещем скрипе.
Предусмотрительность юнцу не впрок,
Получит горький жизненный урок.
***
Припудрив пеплом облако седин,
Отведала безвременья закваску.
Стряхнув небрежно вечности хитин
Карга надела ангельскую маску.
Встречает гостя девица-огонь,
Манит к себе лукавая улыбка.
Играет нежно черногривый конь,
Танцует самбу золотая рыбка.
Плеча коснулась тонкая рука,
Скользнула вниз извилистая змейка...
Обворожила ведьма дурака.
Судьба – индейка, пестрая злодейка.
Наш молодец забылся в тот же миг.
Очнулся утром высохший старик.
***
С трудом открыв заплывшие глаза,
Увидел разложившиеся руки.
«Вот это номер! Сдали тормоза!
К чему такие горестные муки?!»
Втянулся рот, исчез орлиный нос,
Срослись колени, плечи и ладони.
Мечты и планы камнем под откос.
Теперь не место на высоком троне.
В клубке таких же немощных червей
Томится, рефлекторно сокращаясь.
Отплясывает с девкой чародей,
Безумным вихрем бешено вращаясь.
Поддавшись чарам сладострастья мыльным,
Стал принц прекрасный червяком бессильным.
***
Курится гор, чернеющих гряда,
Коварная плетется паутина.
Размножилась кишащая орда,
Лежат повсюду мрачные руины.
Дворцовый блеск давным-давно забыт,
И стерлись дорогие сердцу лица.
В далеком прошлом беззаботный быт...
А может быть все это только снится?
Привычен монотонный громкий свист,
И точит корни червь почти незрячий.
С гнилого дуба пал последний лист,
Шурша позорной, проигрышной сдачей.
Возможно ли уйти от грязных дел,
Когда таков невольничий удел?
***
Продажно все: и воздух, и вода.
Свободный ветер брошен на колени.
Остались в прошлом лучшие года,
Жасмин, колодец, аромат сирени.
Источник жизни обращен в песок,
Зловонье застит звездные просторы.
Качается последний колосок,
Глумятся разбитные мухоморы.
Переключилась голая Земля
В режим глухонемого ожиданья.
На троне Ведьма вместо Короля –
Времен последних предзнаменованье.
Натянут до предела тонкий волос.
Настанет день – преобразится колос.
***
В пустыне, где зыбучие пески,
Мне довелось нечаянно проснуться;
Хочу, но невозможно повернуться,
Темно в глазах, потрескались виски.
Дыхание, зажатое в тиски
Заклинило, не в силах шелохнуться.
А может с головою окунуться,
Сбежать в себя от ноющей тоски?
Как мумия иссохшая среди
Песчаных бурь, полуденного зноя.
Уже не важно, что там впереди...
Начнется дождь, запустит стрелок ход
И обратит песок в пучину вод.
С поднявшейся волны увижу - кто я.
***
Чуть смазана лиловая помада,
И господин зажмурился во сне.
Заветный ключ лежит на самом дне
Чужой страны, быть может, Эльдорадо.
Конечно, я твоя Шехерезада,
Под балдахином в лунной тишине
Журчанье голоса, подыгрывают мне
Серебряные нити водопада.
В лучах звезды рубиновый закат.
Айва и виноград на блюде пышно,
Свечей и благовоний аромат.
В краю чудес и бесконечных снов
Нет места для пустых ненужных слов,
Мелодия сверчка звенит чуть слышно.
***
Зеркальна гладь старинного пруда,
И лодка с берегом о чем-то спорят.
Прошли года, прозрачная вода
Переполняет высохшее море.
Излучина к подножию горы
Пристроилась с наивной простотою,
Лаская потемневшие бугры
Своей прохладной, пенной чехардою.
Как грациозен танец лебедей
В огнях нетерпеливого рассвета,
Ворчит едва проснувшийся ручей.
Не нужно ни отмычек, ни ключей...
В потоке разыгравшихся лучей
Рождается пылающее лето.