Внучке Еве
Каждый раз после того,
как лёгкие переставали
порывисто вздыматься и съёживаться в комок,
как натруженные кузнечные меха,
а кровь в венах наконец-то успокаивалась
и начинала пульсировать
монотонно и буднично,
Адам думал о том, что Отец,
вытолкав их с Евой взашей из Эдемского сада
по причине того проклятого яблока,
всё-таки оставил врата чуть-чуть приоткрытыми,
а архангел Михаил, назначенный стоять у входа
караульным с огненным мечом,
иногда всё-таки прикрывает глаза
(или, может быть, просто отворачивается)
для того, чтобы они с Евой…
беспрепятственно проникали
в родные райские кущи.
Это случалось всегда после того,
как Адам страстно ласкал,
а после соединялся со свой единственной
(в этом нет никакого сомнения)
и всегда такой желанной возлюбленной,
а она отвечала ему также неистово,
в то же время изящно,
но всегда непритворно.
«Ах, Отец, – рассуждал Адам. –
Ты всё-таки дал нам возможность
приходить к себе в гости.
И для этого, – подводил он итог,
нежно глядя на свою
крепко спящую рядом подругу. –
Надо любить Еву.
Всего-то любить её.
Добрый, милосердный Отец!
Любить Еву.
И только-то».
© Сергей Казук