В часы душевного смятенья,
Лишь память крикнет: – Оживай! –
Я вижу, как прозрачной тенью
Мчит заблудившийся трамвай,
Пронзая вечности покой
Над очарованной рекой.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ МОСТЫ
Этот цикл, посвящённый любимому Городу, складывался в течение ряда лет и ещё не завершён. Но кое–что можно уже представить в более–менее собранном виде. Это – стихи о знаменитых мостах Санкт–Петербурга, ставших жизненными символами не только для меня, но для множества тех, кто любит нашу Северную столицу и считает её лучшим местом на земле.
ИОАННОВСКИЙ МОСТ
В пене трёхсотлетнего тумана,
В отголосках песен и былин
Старый мост святого Иоанна
Сквозь века ведёт на равелин.
Над стеною шпиль сияет гордо,
Светлый блик дробится на волне.
Кто–то вновь решительно и твёрдо
По мосту проходит в тишине.
Кто–то вновь бросает взор сурово
На гримасы нынешнего дня,
В белой мгле туманного покрова
Шпорою имперскою звеня.
Или – то иных цивилизаций
Сумрачно мерцает объектив?
Мало ли... Всё может оказаться,
Смутный сон в реальность обратив.
БИРЖЕВОЙ МОСТ
Смыкаясь в дымке заревой
Под угасанье томных звёзд,
Стоит огромный Биржевой –
Воистину имперский мост.
Соединяя острова,
Как будто два материка,
Он смотрит, как течёт Нева
Через эпохи и века.
ТРОИЦКИЙ МОСТ
Давняя картина: волны плещут глухо,
Шпиль в закатной хмари светится лучом.
В честь Отца и Сына и Святого Духа
Волей Государя мост был наречён.
Разное случалось: от побед до смуты,
Мир гудел пожаром в сумраке пустом.
Двести лет промчалось, словно две минуты,
Над любимым старым Троицким мостом.
Не разбили войны, не сломали годы,
Под туманной тогой веку вопреки
Холодно–спокойны протекают воды
Величаво–строгой царственной реки.
И звучит былиной для людского слуха
То, как в дальней дали, в камень облачён,
В честь Отца и Сына и Святого Духа
Волей Государя мост был наречён.
БАНКОВСКИЙ МОСТ
Едва заметной снежной пылью
Играя в сумраке густом,
Грифонов золотые крылья
Горят над Банковским мостом.
Среди ночных теней и бредов
Мелькают смутные черты...
Жуковский? Или – Грибоедов?
Не разобрать из темноты.
ПАНТЕЛЕЙМОНОВСКИЙ МОСТ
Серебристое эхо звона
От церковных колоколов,
Мост святого Пантелеймона,
Тихий ропот шагов и слов.
В сине–розовой акварели
Открываются – Летний сад
И фонтанный каскад Растрелли,
Сотворённый века назад.
ПРАЧЕЧНЫЙ МОСТ
Ах, наверно, неспроста
У старинного моста
Имя странное!
Там неспешная река
Протекает сквозь века
В даль туманную.
Жизни новую версту
К петербургскому мосту
Время двинуло.
А что было в прежни дни,
В нежной утренней тени
Скрылось, ми;нуло.
Отчего же иногда
Прошлым пенится вода,
Легче дышится?
И мелькают у реки
Прачек белые платки,
Пенье слышится.
Снова барышня и паж,
Золочёный экипаж,
Дом за речкою
Возникают в мираже...
Но – растаяло уже
Счастье свечкою.
ПОЦЕЛУЕВ МОСТ
Где–то у самой кромки
Невской ночной воды
Блоковской Незнакомки
Ангельские черты
Через вуаль тумана,
Сквозь вековую мглу
Тонкую нить романа,
Острую боль–иглу
Дарят волной мгновенной,
Словно бы россыпь звёзд
Бросив со дна Вселенной
На Поцелуев мост.
АНИЧКОВ МОСТ
Когда, грустя о Донне Анне,
Шёл к дому новый Дон Гуан,
Аничков мост в густом тумане
Казался долгим, как роман.
Скрипели времени ворота
В кварталах сонных и пустых,
Борясь, хрипели Кони Клодта,
Лишь на мгновение застыв.
В рисунке резком на бумаге, –
Всё давят нищие года! –
Уснул клинок толедской шпаги,
Сулящий гибель... И тогда
Мост от конца и до начала
Вдруг стал подобием дуги.
...А сердце ныло и стучало,
Как командоровы шаги.
ЕГИПЕТСКИЙ МОСТ
Точно веянье норд–оста
К ночи рвёт туман седой
У Египетского моста,
Возле сфинкса над водой,
Где невидимым узором
Завиваются ветра,
Где луна холодным взором
Озаряет Град Петра.
Миг! И вот мелькает что–то
Там, в сплетении веков,
Распадается дремота
Стариков–особняков.
В этот миг светло и просто
Смотрит Питер молодой
У Египетского моста,
Под волшебною звездой.
ЛЬВИНЫЙ МОСТ
Империи солнце давно отблистало,
Но старые верные львы
Глухими ночами, сойдя с пьедестала,
Блуждают вдоль мрачной Невы.
И с ужасом в бешеном утреннем гвалте
Эпохой затравленный раб
Вдруг видит на треснувшем сером асфальте
Отметины царственных лап.
КАМЕННЫЙ МОСТ
Пусть тени уже сгущались,
Но влага была чиста
В то время как мы прощались
У Каменного моста.
И в сумерках ночи летней
Сквозь лёгкое забытье
Казалась ещё заметней
Невольная дрожь её,
Той девочки, той богини,
Чей давний любовный бред
Мне слышится и поныне
Из сонма минувших лет.
Не помню – о, слишком рано
Задули ветра измен –
Как звали её: Татьяна,
Мария... До вспухших вен
Сжимались сердца и руки,
И я целовал, спеша,
В томительный миг разлуки
Не мысля и не дыша,
Капризно–крутые брови,
Горячую алость щёк...
А бешеный голос крови
Манил и манил ещё –
Забыться, припасть губами
К покорным её губам.
Шутила судьба с рабами
И горе несла рабам.
Сулила в жестоком раже
Удачу, деньгу и власть,
Колесами экипажа
Давила живую страсть.
Вот щёлкнул хлыстом форейтор,
И кони шагнули в лад,
Заныла душа, как флейта
Столетья тому назад.
А годы и вёрсты мчались
Всё мимо и мимо, прочь.
Когда же мы с ней прощались,
Когда же была та ночь?
Я снова стою, как прежде,
У Каменного моста
В какой–то слепой надежде...
Но даль впереди пуста.
И вечность ещё ужасней,
И небо ещё темней,
И я уж молю о счастье
Хоть тенью вернуться к ней.
_______________
* Автор картины:
Бэгги Боем (С–Петербург).