Я пишу черной гелевой ручкой, чтобы траур впитывался в тетрадь. Твоя любовь сердцу моему не дала умирать. Но каждый прохожий на тебя непохожий заставляет меня понимать, что среди этих скал бетонных моё спасенье - тебя обнять.
Каждый вечер пахнет весною и первыми поцелуями, скажи, отчего тоскую и рифму не подберу я? Не предлагай мне руку и сердце, я и так своё отдаю. До последнего выжато сердце, но я как солдат в строю. Стрелы вынул, натянута тетива у Амура и прочих безумцев. Что ты смотришь на меня, как убийца? Застрелиться в любви осмелься.
Этот день тянулся, как век. Прожила не одну не первую. И скурила, наверное, штук семь, самых крепких и самых неверных. Ты скажи, отчего совсем, не хочу о другом думать? Ты скажи, почему засел, в сердце моем ты, дурень?
Я старалась себя сберечь. Я старалась себя не калечить. Только жизнь невозможна без потерь. Но говорят, что и потери лечат.