Ты видел слишком много, я одна
искала путь, сражалась в непогоду.
Никто не понял, что моя война
была всегда, что календарь отмотан
на век назад, где платья тонкий шёлк
струился в ночь, наполненную кровью.
Что мне с того, что ты опять ушел, -
Страшнее то, что ничего не понял.
И здесь - во тьме, повсюду, где вина
лежит, как цинк - почти не разлагаясь,
идет во мне незримая война
с врагом твоим под псевдонимом память.
Ты помнишь нас, но это не спасёт,
ты уходя искал во мне причины,
ты бросил нас в цветущий поворот,
и мы теперь в шипах невосполнимы,
а куст цветёт! Шиповнику хвала…
он заменил столетие цветений
чужой любви, - не носят кружева
под юбкой в пол - и в странное сметенье
не приведёт пошитый на заказ
жакет с прозрачной вышивкой под грудью.
Убиты мы, - война убила нас,
и больше нас, увы, уже не будет.