Мне страшно возвратиться в город мой.
Я вне его в другой манере старюсь.
Не очищаю бытовую радость
От жизни – ни атакой, ни тюрьмой.
Туда, где даже мальчик для битья,
Не бравшийся в столовке за второе,
По случаю огня подрос в героя –
Как же туда, со шрамом от бритья?..
Пусть каждому своя война, но все ж.
Как будто милостыню дашь по вере –
И мерой пользы утешайся в мере
Добра, что произвел далекий грош.
Отяжелеет пузо мужика,
И верх возьмут гражданские привычки,
Займут места в дворах собачьи клички,
И имена детей врастут в ЖК.
И я вернусь в победный город мой.
И обласкаю переулки снова
Слезой пропащей языка родного.
А он оговорится, что немой.