Перегоревший от азарта,
Переломавший все ключи,
Я закрывал свои театры,
И разбирал на кирпичи,
Я жёг напрасные пассажи,
Где залы публик собирал,
И молча, гибли персонажи,
Которых сам я сочинял,
Я рвал беспомощно страницы,
Что жадно впитывали пыль,
И их героев, как убийца,
Сливал до бешенства в утиль,
Я резал грязные бумажки,
Переложивши весь провал,
Аплодисментов и мурашек,
На этот лживый номинал,
Я мерк в безжалостном зените,
Кометой падая в обрыв,
Дублёр, суфлёр и даже зритель,
Под оркестровый ныли взрыв,
Пред зеркалами содрогался,
Сдирая каждый мой наряд,
Я умолял, я извинялся,
За безупречный маскарад,
И нестерпимей нету боли,
Чем боль отверженных гримас,
Ненастоящий облик роли,
Для настоящей - не указ.