Привет, дружище!
К сожалению, уже только так: "привет". Сказать тебе "здравствуй" более уже не смогу, ибо нет за той чертой такого понятия, как здоровье. А есть только вечность да память...
...После памятного прощания с тобой в траурном зале морга, за которым в тот день, увы, по какой-то нелепой и уже совершенно несущественной причине так и не последовало ни полагающегося в таких случаях отпевания, ни предания твоего тела земле, мы с ещё одним нашим общим другом шли по аллеям любимого тушинского парка возле канала. Накануне обещали дождь, но тогда, в тот чёрный для нас понедельник 20 июня, словно в насмешку над всеми прогнозами, стояла дивная, тёплая погода. Мы гуляли по парку, и одна и та же мысль зудела у нас в головах: ну всё не так сегодня, чёрт подери! Не так мы должны были встретиться! Нас должно было быть трое в этот день, чтобы мы, как всегда в таких случаях, как уже сотни раз было, шли по нашим любимым местам, болтая обо всём на свете, с шутками, анекдотами и весельем вперемешку с пивом и семечками, строя планы на будущее и вспоминая радостную институтскую юность. А если бы удалось выцепить на эту встречу нашего четвёртого товарища, с которым мы тоже, бывало, были неразлучны в незабвенные маёвские времена, то был бы вообще полный "мушкерский" комплект.
Кстати, то, что мы снова стали дружить вчетвером - исключительно твоя заслуга. Это ты вспомнил о нашем Зене, который пропускал наши дружеские посиделки вот уже почти двадцать лет. Это ты нас собрал тогда, три года назад, и мы болтали так, будто и не бывало этого огромного перерыва. Как же классно тогда было, ё-моё!
А теперь, в этот почти самый длинный день в году, ты лежал в трупохранилище в Новокосино. И было непонятно, отчего же не состоялись похороны сегодня и когда они состоятся в принципе. Нелепое, небывалое ощущение: ты видел лицо умершего друга в гробу, ты мысленно простился с ним, насколько это было возможно в тот момент для тебя, но ты так же отчётливо понимал, что он ещё не предан земле и не отпет. Какая-то чудовищная, нереальная нелепость! Ощущение неестественности всего происходящего владело нами в тот день.
Прости за то, что это был единственный и, надеюсь, последний в моей жизни раз, когда мы банально ржали и хохотали в похоронном автобусе после того как выяснилось, что похорон в тот день не будет. Хотя уверен: ты бы сам ржал громче всех, если бы смог про это узнать. Этот смех - не просто смех, а ещё и сброс нервной энергии колоссальной силы, ведь обстановка на прощании была такой, что горе, казалось, можно запросто резать ножом, настолько сильно оно пропитало воздух в зале. Я многих провожал в последний путь; у меня у самого, наконец, три года назад умер отец, но то была смерть человека, достойно прожившего свою трудовую жизнь и ушедшего уже в преклонном возрасте, поэтому там были, скорее, не горе в его обычном понимании, а светлая тихая грусть и печаль. Когда умирает старик в 84 года, его смерть, как это ни грустно, естественна. А вот если тебе нет ещё и сорока пяти...
Пишу эти строки и чувствую: не договорили мы с тобой о чём-то тогда, 9 мая, когда поздравляли друг друга, как обычно, с Победой. Всё думал тебе позвонить - хотя бы насчёт того, чтобы сказать тебе, что ты был совершенно прав: парк Покровское-Стрешнево действительно весь перекопали-перерыли (пытался прогуляться там примерно за неделю до твоей смерти). Не позвонил и не сказал. Теперь уже и не позвоню никогда... Хотя вот твоя гражданская жена звонила мне и Мишке с твоего телефона, чтобы сообщить, где искать твою могилу, ведь на вторую серию твоих похорон мы уже так и не попали. Тоже бред какой-то: высвечивается твоё имя при звонке, хотя умом понимаешь, что твой голос будет отныне звучать только в памяти, либо в записи.
Интересная штука - Ватсап. Читаешь переписку, и перед глазами проносится жизнь. Вот тогда-то ты делал то-то и то-то, а вот в тот день - сказал так-то и так-то. На одном и том же экране видны и твой последний забавный видео-прикол, который ты мне, как водится, от кого-то переслал, и фото с твоей могилы, загруженное уже, само собой, твоей женщиной, и те четыре пропущенных аудиозвонка утром 18 июня... И ужасное, абсурдное, нелепейшее сообщение: "Сергей умер сегодня ночью".
Можно ли было что-то изменить? Не знаю. Но знаю точно: узнай я, что за три дня до смерти ты потерял сознание на улице, всё могло сложиться иначе. Как минимум, приехал бы и вызвал скорую, пусть даже и против твоей воли. Ну и хер с ним, что ты бы меня послал, как водилось в таких ситуациях, когда ты чего-то сильно не хотел, на три буквы - возможно, врачи и нашли бы у тебя тот чёртов тромб.
Не договорили мы с тобой, Серёга. В противном случае, хоть ты и был частенько скрытен, как партизан на допросе в гестапо, я бы хоть отчасти понял, отчего же ты запил тогда, за полмесяца до смерти. Мы и сами с тобой, бывало, выпивали многократно, пока я не завязал с зелёным змием окончательно и бесповоротно почти десять лет тому назад; знаю, что ты мог выпить и прилично, но чтобы так забухать, на две недели могильного, смертного запоя - этого я даже предположить был не в состоянии. Так пьют, чтобы вогнать себя в могилу; так бухают, когда не хотят больше жить. А жить ты очень любил, ведь с юности я помню тебя совсем другим.
Бесконечно прав Мишка - добрым ты был человеком. А сам думаю: есть люди, рождённые не в то время. Жить бы тебе в твоей любимой Верее или не менее любимом Пскове где-нибудь лет 120 назад, чтобы пахать на земле, как ты любил и умел, чтобы твой дом был большим и крепким, чтобы твоя баба родила бы тебе душ 5-6 детей... А нынешний рафинированно-эстетско-урбанистический мир с его онлайнами, соцсетями, вечными селфи, интернетами и кофе "с собой" был не для тебя. Не сочетались вы с ним. Большой город тебя давил, а тебе это не нравилось. И вся жизнь твоя была какой-то беспокойной: семьи так и не создал, хотя Бог и дал тебе замечательного сына; умер какой-то нелепой и неправильной смертью (ну не должны люди в 44 года умирать у себя дома, чтобы их находили потом через полсуток); а уж про прощание и похороны даже и говорить не хочется...
И единственным местом, где ты хоть как-то отводил свою мятущуюся душу, была Верея, казалось, замершая в дореволюционном времени, с её тихими улочками, речкой, церквушками и потрясающими видами, на который можно глядеть и так и не наглядеться вечно.
Теперь ты всё время будешь в Верее. Вряд ли у меня достанет сил и нервов вновь придти в твой дом, да и не главное это. Главное, что с тобой умерла и часть нас с Мишкой и Зеней. Ну что же, нам урок - будем ценить друг друга вдвое против того, что было.
P.S.: и всё же жизнь продолжается, друзья! Как я понял это? Порой ловлю себя на мысли, что, говоря с кем-то, в определённых случаях использую твои жесты, интонации и даже характерные слова и обороты. А так как на язык ты был весьма остр и за словом в карман не лез, а я хорошо всё это запоминал, то их накопилось довольно много. А уж если я что-то запомнил, то уже не выдолбишь.) Так что уж в памяти-то ты точно будешь жить вечно!)