«Дважды на ночь закрыл,
К третьей ночи забыл...»
Вы ведь помните эту забаву?
Кто-то держит колечко во рту,
Остальные же, щёки надув,
Держат в них только чистую воду.
Светит в лица огарком, кто водит.
Светит в лица
И пристально смотрит в глаза:
Чтобы дважды, гадая, сказать:
«У него мой подарок, огарок?»
Дважды можно солгать,
Головой помотать,
Вдруг поверит, к другим отойдёт?
В третий раз открывается рот,
Стоит произнести:
«Свет впусти!»
Если не угадал,
Губы прыснут водой,
Если в них не горит
Перстенёк золотой,
Прыснут-брызнут,
Погасят огарок:
«Тьму спроси! У неё твой подарок!»
И тогда все накинутся разом!..
Уж такие все любят проказы…
Защекочут-защиплют водой обольют,
С ног собьют и подняться с земли не дают,
Пока длится большая игра.
Воскрешает же всех проигравших
Победитель рукой с перстеньком
В лоб щелчком
Указательным пальцем.
*
Это ныне простая забава,
Это было когда-то взаправду...
*
Не красив был собой
Парень. Девке любой
Нужен либо хорошенький,
Либо такой,
Что задарит, прельститься заставит.
Самый младший в семье
С уголка на скамье
Он сидел, звали парня – Огарок.
Холостой перестарок,
Не богатый, невзрачный, худой и рябой,
Он богатства добыть ни трудом, ни разбоем
Не сумел.
А жениться мечтал.
Он, тоскуя, в мечтах расплетал
Ленты алые в косах,
Во сне целовал
Лица девок румяных,
Багрянцем
Заливались они, но во сне.
Наяву
Слышал бедный Огарок ночную сову
И дневные насмешки.
Стоит жить, если нету надежды?
***
Направляемый словно незримой рукой,
Он однажды забрёл на погост за рекой,
Где могильщик и бабка последний покой
Содержали в извечном порядке,
Где растили картошку на грядках,
Что была невозможно чиста и крупна.
Вдоль дорожек разливы цветущего льна,
Дальше старый колодец без крышки и дна.
Почему-то могильщик ходил за водой,
Взяв большие бадьи, на колодец другой,
Далеко.
***
– Бабка, бабка скажи:
Мне здесь лечь или жить
Неудавшемуся лицом?
Утопиться и дело с концом?
– Если хочешь ты стать красивее зари,
Из колодца без крышки воды набери,
Трижды в утро умойся,
Ну, а дальше не бойся –
К девке самой заносчивой смело иди,
Она будет лежать у тебя на груди
В ту же ночь.
Но....
Точь-в-точь,
Как цветок закрывает к ночи лепестки,
Ты кувшин закрывай до утра.
Берегись –
Через этот кувшин
Путь глубокий лежит,
Свет холодный бежит…
*
Поклонился старухе Огарок
И унёс драгоценный подарок.
*
К бабке грозный могильщик вразвалку идёт,
Кулачищи сжимает, кривит злобный рот:
– Ты шалишь! – засмеялся могильщик. –
Что живой в одиночку здесь ищет?
Мне кувшин этот нужен хороший, большой!
У тебя у самой ни гроша за душой,
А моё раздаёшь!
Что теперь запоёшь?
Что ж бросайся, карга, наутёк!
– Не шалю я,
Ты дурень, зятёк.
Он вернётся к тебе, приплывёт по реке.
О пожизненном и безответном слуге
Ты просил у владыки могил?
Он услышал. Щедра у владыки рука.
Там, где берег высокий подмыла река,
Поищи свой кувшин и поймаешь,
Будет в нём тебе вечный слуга.
А свои кулаки не кажи мне,
Не умён ты и больно прижимист!
*
Проливались в поля зори яркие дважды.
От надежд изнывая, как в полдень от жажды,
Из кувшина умылся Огарок, рябым
Оставаясь, таким же, как прежде,
Гладя бок у кувшина с надеждой...
Дважды плотно закрыл,
К третьей ночи забыл,
И вода поднялась
Из столетних могил,
Из глубоких-глубоких могил.
Заполняя кувшин,
До краёв поднялась,
До земли пролилась,
Струйкой тоненькой в подпол ушла
Между двух половиц.
Лишь послышался хохот девицы.
На заре прояснилась в кувшине вода,
Опустилась до уровня, что и всегда,
Не горчит, не смердит,
Не мутна, не темна.
Не смутился Огарок,
Забывчивость –
Не великая это вина.
Третий раз он умылся.
Умылся не зря...
Он отправился к девкам
В льняные поля,
Вроде, тот же лицом,
Но хорош как заря...
Всё, как бабка сказала, случилось:
Взгляд приветливый, прямо лучистый
Его грел и ласкал,
Уходить не пускал.
*
Ночь.
Лежала девица на жаркой груди,
А в кувшине круги разошлись посреди...
Из щелей половиц
Поднималась вода,
И была она словно в застывших следах.
Глядь… Две!
Две, не одна у него на груди!
И вторая любовно на парня глядит.
– Выбирай, выбирай! – говорит.
А вода поднимается выше их лиц
И не встать, и не выбрать из этих девиц.
Холодеет колечко в руке,
Совы ухают вдалеке.
Всех накрыла вода и в кувшин собралась.
Лишь послышалось: «Чья это власть?»
И откликнулось: Я – это власть!»
Только мухи под крышей с рассветом жужжат.
Только мёртвая дева осталась лежать
Среди, кладбищем пахнущих, вымокших стен,
А кувшин очутился в реке между тем.
Ветерком его к берегу гнало,
Мелкой рябью теченье качало…
В миг могильщик поймал, да и выпил до дна!
Вытер губы, как после вина!
Громко захохотав,
Прокричал в никуда:
– Не иссякнет, как в мёртвом колодце вода,
У счастливых – надменность,
У бедных – беда,
А сердца не согреются!
Станет жалкий огарок
Высокой свечой,
Если день на земле хоть один протечёт
Без насмешки и горькой обиды!
По любви, не по выбору
День такой все печали залечит,
Ночи тёмной подарит колечко.
Сквозь кольцо это выльется
Весь бездонный кувшин – от востока в закат,
Иссушив и колодец!
Я сам был бы рад
Перед смертью воочью увидеть
Это чудо, да только не выйдет!..
Но положен зарок:
Татей, магов, изменщиц, кощунниц –
День такой отпускает злодеев любых.
Я добром отпущу и тебя среди них,
Безответный слуга мой, Огарок!
Но пока:
Через этот кувшин
Путь далёкий лежит,
Свет холодный бежит…
Но пока не настанет твой срок,
Быть тебе полотенцем, что гроб
Опускает под землю,
Быть лопатой для грязных сапог!
2.07.2022