Смутные дни узнавая звериным чутьём,
В каждом кармане по "камню за пазухой" пряча,
Мерить полётом падения каждый подъём,
Вымолчать право на жизнь – непростая задача.
Присные сны не спасают. Попав в переплёт
Страхов, запретов, желаний, безбожно распятый
На перекрёстках, что в клетку срастаются влёт,
На перекрестьях прицелов, без прав на попятный.
Зверем по клетке, предчувствуя бич перемен.
Зверь узурпировал каждую клеточку тела.
Маками стигмы и догмами вопли сирен –
Глупая выдумка зла никому не хотела.
Слеплен вслепую лютующий спесью божок,
Приданным смыслом и преданной сутью наполнен.
В играх с огнем на кону не пожар, так ожог,
Как ни смотри и не плюй со своих колоколен.
Веруя в зверя, и ярь его чуя нутром,
Вверив себя ему в плен, как последней надежде,
Мазать елеем отчаянья грянувший гром,
Всласть уповая на тварь, выживавшую прежде.
Выжато, выжрано, выжжено… Пустошь и тишь.
Новое снова по прахом пошедшему сверя,
Руны руин обрастают лишайником, лишь
Теплятся сумерки тихим дыханием зверя.