Я истоптав
немеряно штиблет,
встречал людей,
в ком много благородства,
но не видал таких,
как наш сосед,
ходивший
капитаном в пароходстве.
На четвертной -
конфеты пацанам,
а каждый взрослый
житель Молдаванки,
был в стельку пьян,
когда наш капитан,
в Одессу
возвращался из загранки.
Он к нам порой был ближе,
чем к родным,
прощая все проделки
и нахальство,
и от статей спасал нас,
так-как с ним,
считалось
милицейское начальство.
Что ни подъезд,
мальчишки без отцов,
не знавшие отеческих
объятий,
И меж собой,
а иногда в лицо,
назвать могли мы
капитана батей.
Прошло наверно
больше тридцати,
он на Втором лежит,
на Христианском,
но мне к нему
так хочется прийти,
как раньше,
за советом
капитанским.