Загудел зуммер видеодомофона. Карина подошла к монитору, там человек в балаклаве и чёрных перчатках извлек из бумажного конверта флешку, покрутил её, опустил обратно в конверт и положил его на каменную плитку крыльца. Через несколько минут девушка на домашнем ноутбуке включила просмотр её содержимого.
Оператор, снимавший видео, показал небольшое пространство в лесу, часть которого занимала глубокая яма. Рядом, на застеленном куске брезента, большим холмом возвышалась извлечённая из неё земля.
Подъехал чёрный Land Rover с неразличимыми номерами, доставивший в сопровождении вооружённой охраны двоих человек с мешками на головах. Камера сделала приближение к первому, с него сняли мешок и вынули кляп изо рта.
- Назовите себя.
- Седых Александр Владимирович, уроженец …
- Достаточно! – перебил его голос за кадром. – Следующий!
- Рустам Сванидзе.
Карина поставила просмотр на паузу. Первым пленником был её отец.
Каким боком он стал замешанным в её истории, она не могла себе и представить.
Среднестатистический семьянин, не скандальный в быту, в меру пьющий, как мог, заботился о домашних. Не зная других проявлений отцовских чувств, она довольствовалась теми, что были. Между ними не возникало поводов относиться друг к другу недружелюбно, ибо она была во всём послушна и не требовательна к себе.
Она понимала, что отец здесь оказался неспроста, и ни одна слезинка не пыталась увлажнить её глаза. Карина холодно смотрела на осунувшееся лицо родного человека, и лишь в глубине души, что-то жалостливое, едва встрепенувшись, тут же угасало.
Рустам Сванидзе - её жених и несостоявшийся муж. Он появился в их доме, благодаря отцу. Его утончённый вкус к искусству, беседы с ней на французском языке, посещения балетной студии, где она занималась. Там он даже сделал несколько подсказок хореографу, которые были учтены и приняты к постановке. Всё это вскружило Карине голову и в Большом театре, в перерыве между действиями оперы «Иоланта», на просмотр которой Рустам её пригласил, они впервые поцеловались.
Потом она влюбилась в него по уши. Этот его проникающий взгляд, вечерняя лёгкая небритость на лице, интеллигентные манеры, приятный голос, предвидение её желаний и готовность их исполнить. Отношения между ними вырастали столь стремительно, что их можно было сравнить с несущейся с горы снежной лавиной.
Он стал её первым мужчиной. Отец дал им добро на поездку в Батуми для знакомства с его родителями. Они специально остановились в гостинице, чтобы провести ту ночь вместе. Вино, сладости и фрукты ароматно сочетались на маленьком столике.
Рустам положил перед нею коробочку, покрытую алым бархатом. В ней уютно разместилось, отражая множественными гранями огонь от горящих свечей, свадебное кольцо с бриллиантом. От волнения, вся переполненная счастьем, она пригубила тут же налитого им шампанского.
Очнулась Карина уже в полутёмном, со спёртым воздухом, помещении без окон, лёжа на неприятно пахнущем ватном матрасе. В осознание реальной действительности не хотелось верить, а ко всему вдобавок, сильно мучила жажда и шумело в голове.
Вокруг, в таком же положении, находилось больше десятка девушек, примерно, её возраста. Видно было, что их отбирали по статности тела и красоте лиц. Многие тихонько посапывали, всхлипывая во сне. Другие, не громко перешёптываясь, задавали вопросы друг дружке. Почти все говорили и понимали по-русски.
Неведение угнетало, но то, что с ними стряслось нечто непоправимо-ужасное, все понимали. Каждой хотелось быстрейшей развязки, но страх перед настоящим пугал их, не позволяя чего-то требовать.
В незанятом углу помещения стояло два ведра для справления нужды, коробка с рулонами туалетной бумаги, валялось несколько использованных одноразовых шприцов, и тут же разместилась начатая упаковка с питьевой водой. Когда Карина, поборов в себе стыд, присела над ведром, за дверью послышался гул голосов и людское движение.
Кто-то с обратной стороны повозился с замком и дверь распахнулась. В помещение ввалилось несколько физически накачанных мужчин. Особо выделялся один с чёрной, как смола, кожей и длинными дредами на голове. В руках он держал подобие биты, а на поясе у него висел большой нож. Он пинал ногами лежащих девушек и что-то импульсивно тараторил на непонятном языке.
- Всем встать! Быстро! Всем на выход! – прозвучало по-русски с небольшим акцентом от появившегося переводчика.
Всех девушек из разных помещений согнали в бывший конференц-зал. Мебель была свалена в кучу в одном из углов, а окна забиты деревянными щитами. Пытаясь на ходу осмотреться, Карина оступилась и едва не упала. Её подхватил за руку один из охранников:
- Attention! (Осторожно) – обронил он по-французски.
- Comment t’appelles-tu? (Как тебя зовут?)
- Jean-Paul Dubois. (Жан-Поль Дюбуа).
Девушек собралось около сорока, их всех построили плечом к плечу. Охранники стали в ряд напротив. Чернокожий прохаживался между ними, постукивая своей битой по левой ладони. Затем он что-то буркнул и переводчик вышел вперёд:
- Всем раздеваться! Не злите его, очень-очень плохо станет.
Начальствующий негр уставился на девушку, стоящую рядом с Кариной. От страха её вдруг стошнило прямо на него, что было воспринято, как протестное действие. Он стукнул себя кулаком по груди:
- Баяцца! Баяцца!! Баяцца!!! – что должно было для славянок обозначать: «Бойтесь меня!»
Потом схватил её за волосы, вытащил на середину и на глазах у всех воткнул ей нож в низ живота, разрезав его до самой грудины. Кто-то из присутствующих упал в обморок. Несколько девушек затряслись в судорожных припадках, запахло мочой. Карина кинулась к раненой.
Негр, с выпученными глазами и перекошенным от злости лицом, замахнулся и на неё. Истерика охватила всех присутствующих. Француз перехватил руку негра и полоснул ножом, зажатым в ней, ему же по горлу. Кровь забила фонтаном.
Несколько выстрелов замедлили хаос, а появление новых людей остановило его совсем. До смерти перепуганные девушки сбились в плотную кучку в окружении охранников.
- Босс, - обратился француз к человеку, для которого в центре поставили кресло, - где вы берёте таких отморозков? Этот кениец обкололся до такой степени, что просто так, издеваясь и без вины, убил одну из ваших девушек. Я не дал ему это сделать со второй, элитной, которых поставляет Рустам, так он зарезал себя.
Босс удостоил негра взглядом, кивнул головой и двое из его телохранителей, оттащили трупы к стене. Он уселся в кресло и заговорил, обращаясь к запуганным девушкам, на турецком, делая паузы для своевременного перевода.
- Вы все теперь мои инструменты для зарабатывания денег, а их надо беречь. У каждой будет еда, одежда, средства поддержания гигиены, врачебный осмотр и своя комната для приёма клиентов. Норма – двадцать человек в сутки. Срок вашего пребывания – пять лет. Остальное зависит от вашего поведения и старания. При выполнении условий вам будет начисляться до двух тысяч турецких лир ежедневно, которые вы сможете получить в конце срока. Потом, при желании, вы сможете остаться, но как вольнонаёмные работники. При плохом старании вас будут штрафовать, увеличивая срок пребывания здесь. Это одна сторона. Другая сторона – ваше несогласие. Тогда вам придётся отработать ту стоимость, в которую вы мне обошлись, и уйти в расход. А теперь – всем раздеться для кастинга…
Ноутбук давно включился в энергосберегающий режим. Карина встала, налила в стакан на глоток виски, выпила залпом и закурила сигарету. Почти два года мытарств, два года кошмаров, тянувшихся, как двадцать лет. Ей повезло с французом, он оказался тёртым калачом и был агентом под прикрытием одной из частных компаний, негласно воюющих с несправедливостью. В России таких людей называют решалами.
Это они потом разнесли всю систему борделей города, во главе которой стояли глава муниципалитета и начальник полиции, по официальной версии, погибшие от рук наркоторговцев. Никаких огласок и громких дел, но каждый получил по заслугам, ибо всё в этом мире имеет свою цену.
От соприкосновения пустого стакана с поверхностью стола экран ноутбука засветился и она, заранее предчувствуя финал, продолжила просмотр:
- Александр Владимирович, какова ваша роль в истории с Кариной?
- Я проиграл большую сумму денег. Очень большую. Отдавать было нечем. Рустам Сванидзе предложил поговорить с нужными людьми, чтобы они погасили мой долг в обмен на мою дочь. Я понимал, для каких целей она им нужна, но ведь женщинам всегда нравится, когда их любит много мужчин. У моей Карины было столько замечательных качеств, что я осмелился попросить ещё денег сверх долга.
- Ваша просьба была удовлетворена?
- Да, вполне.
- Как вы поступили с лишними деньгами? Отдали в семью, наняли кого-то для освобождения своей дочери или потратили на себя?
- Я их вновь проиграл.
- Рустам Сванидзе, нам известно, что только в Турцию вы обманным путём продали шестьдесят девять молодых девушек. Вы это подтверждаете?
- Я этих дур не считал.
- Тогда ответьте, игровой проигрыш Александра Седых вами был подстроен?
- Да, мне доставляло удовольствие глумиться над этим бараном.
- Спасибо за искренность. Учитывая всю тяжесть совершённых вами преступлений и наказ того, кто нас сюда прислал, вы оба приговариваетесь к смертной казни через закапывание в землю живьём. Но, из уважения к Карине, я взял на себя смелость заменить последний пункт на расстрел. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Привести в исполнение немедленно.
На месте захоронения вкопали двухметровую ель. Остатки грунта с брезентом положили в багажное отделение одной из машин. Оставшиеся следы произошедшего события были тщательно замаскированы.
Карина положила флешку обратно в конверт и пошла на кухню. Там она измельчила её молотком для отбивных и то, что от неё осталось, смыла в унитаз.
- Прощай, папа.
Из последующих раздумий её вывело SMS сообщение:
« Кара, у нас новое задание. В двадцать ноль-ноль на том же месте. Летим в Кабул».
(Фото из инета. Спасибо автору)