Мои друзья любимые и критики
Поймите вы меня - я вне политики
Иные вслед вопят - кто он таков смотрите ка
Меня всю жизнь преследует политика
Мой личный мир религия эстетика
Моя политика - моя поэтика
В моей душе не ведающей тлена
Умерший Ангел светлая Елена
Зло существует с этим я не спорю
И сам горюю и причастен к горю
Но к миру зла причастен лишь отчасти я
Облатка солнца светлое причастие
Луны и солнца светлые облатки
Они мне сладки ну и взятки гладки
Во мне всегда не знающее тления
Живут любви и света просветления
Поэтому друзья мои и критики
Я остаюсь навеки вне политики
Отбрасываю суеты отбросы
Поэзия ответ на все вопросы
9 июля 2022
--
Отправлено из Mail.ru для Android
МИРОУСТРОЙСТВО
Konstantin Kedrov
Сегодня, 8:00
Кому:вам
Да вызывает беспокойство
Подобное мироустройство
Но я напрасно беспокоился
Мир без меня мироустроился
8 июля 2022ни
--
Отправлено из Mail.ru для Android
Сведенборг
--Все пытаюсь понять Сведенборга
Обстоятельно и без восторга
В состоянии святом
Он беседовал с Христом
Он с умершими общался
И на землю возвращался
Ну а я в состоянии восторга
Погружаюсь в миры Сведенборга
Говорит Википедия орг
Что фантазией жил Сведенборг
Ну а что на земле не фантазия
Подскажи мне Европа и Азия
На земле есть Европа и Азия
А на небе и в сердце Фантазия
Есть конечно больница и морг
Есть страна где живет Сведенборг
Кто то долго живет кто не долго
В том краю в том Раю Сведенборга
Уходил он из мира в сознании
Оставляя признания-знание
Продолжая труды и издания
В параллельных мирах мироздания
8 июля 2022
Утверждение отрицания
Я не вписываюсь не вписываюсь
И в невписываемости расписываюсь
Невписание невписание
Вот мое Святое Писание
Даже в самой нежной влюбленности
Правит принцип неопределенности
Убедительней убедительности
Принцип боровской дополнительности
Сам себя я тобой дополнил
И тобой себя переполнил
В небе звезд надо мной мерцание
Отрицание отрицания
Утверждая я отрицаю
И как звезды в ночи мерцаю
Как приятно это мерцание
Отрицание отрицания
9июля 2022
--
ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ «ПОЭТИЧЕСКИЙ КОСМОС»
Если окинуть звездным взором фольклорно-мифологические битвы богатырей со смертью, то непременно взгляд устремится к перспективе ночного неба, где эта битва "проигрывается" еженощно, ежеутренне и ежевечерне. Вот встает из-за горизонта поверженный ранее богатырь Орион с огненным трехзвездным мечом, и приветствует его своей палицей Геркулес-змееборец. Видимо, раньше, в Вавилоне, Геркулеса звали Гильгамеш, а Ориона - Энкиду. У нас Орион Святогор-богатырь, а Геркулес - Илья Муромец. В литературе же неисчислимая бездна сюжетов. Продолжив звездный пунктир от Ориона и Геркулеса до XIX столетия, увидим, что Орионом - певцом, наставником, хранителем будут Зосима и Туберозов, а младшие богатыри духа, мысленно оживившие своих учителей, это Алеша Карамазов и Ахилла Десницын.
XX век в конечном итоге вернулся на новом уровне к давней мысли: очевидность смерти неочевидна.
Смерти больше нет.
Смерти больше нет.
Больше нет.
Больше нет.
Нет. Нет.
Нет.
Смерти больше нет.
Есть рассветный воздух,
Узкая заря,
Есть роса на розах,
Струйки янтаря
На коре сосновой.
Камень на песке.
Есть начало новой
Клетки в лепестке,
Смерти больше нет...
Смерти больше нет1
Родился кузнечик
Пять минут назад
Странный человечек,
Зелен и носат:
У него, как зуммер,
Песенка своя
Оттого, что я
Пять минут как умер.
Смерти больше нет!
Смерти больше нет!
Больше нет!
Нет!
(С. Кирсанов)
Есть какая-то тайна в самой устойчивости сюжета о борении человека со смертью. Будет несправедливо, если, дойдя до нашего века, мы не вернемся снова к истокам образа воскресения.
Есть целые ареалы культуры, где "воскресение" не играет столь значительной роли: Древняя Индия, Китай, Африка, Америка до Колумба. И здесь проявляется характерное отличие христианской цивилизации от этих культур.
Идея "воскресения", завладевшая сердцами и умами людей в I веке нашей эры, несет в себе некую тайну, откровение, побудившее к стремительному движению в будущее. "Бездну заключивый яко мертв зрится", - пелось в погребальных песнопениях. Если перевести это на современный язык, хотя неуклюже, но буквально, получится: заключающий в себе бесконечность выглядит как мертвый. Сам образ вочеловеченной вселенной и даже более, чем вселенной, - самого творца мира, погребенного, подобно человеку, и воскресшего, был для человека, может быть, наиболее верной точкой отсчета для осознания своего истинного космического значения.
Человеческий разум открыл звездную бездну. Но как "заключить" ее? Какими шагами измерить? Каково место человека в бесконечной вселенной и каково отношение конечной человеческой жизни к бесконечности мироздания?
Парадокс заключался в том, что на многие из этих вопросов ответ был дан уже в I веке. "Царство божие внутри пас есть". Царство божие, то есть вселенная и даже больше, чем вселенная, - все без остатка заключено в душе человека. Готторпский глобус - планетарий, привезенный Петром I в Россию, открывал взору вселенную, но далеко не всю. Русская литература на протяжении трех столетий ищет какой-то другой образ мира, где человек и вселенная находятся в несколько иных, более теплых отношениях, где на уровнях макро - и микромира между космосом и человеком существует тонкая неразрушимая связь.
Поединок со смертью, начатый в I веке, пока что далеко не закончен.
Обсерватория,
с утра
Раздвинув купол за работой,
Атеистична и мудра,
Как утренний собор Петра,
Сияла свежей позолотой...
Как божье око,
телескоп
Плыл в облака
навстречу зною,
Следя из трав и лепестков
За Вифлеемскою звездою.
Здесь не хватало
и волхвов,
И кафедрального хорала,
Волов,
апостольских голов,
Слепцов, Христа,
и твердых слов:
"Возьми свой одр!"
здесь не хватало.
(С. Кирсанов)
Город Москва