Я белый лист, тоскующий по чуду,
Непонятый среди бумажных кип,
Вокруг клубятся деловые люди,
Коллеги признают New Roman шрифт.
А мне бы зачерпнуть иное диво,
И грезить в чародейском славном сне.
Я сквозь волокна ощущаю силу
Тягучих сказов и могучих древ.
Но вот уже зловеще воет принтер,
И Договором испещрен сосед.
Прости, мечта! Надежды слишком зыбки,
Судьба бумаги, в чье же ты руке?
Но вот замолк в холодном изумленье
Татуировщик бесконечных букв,
И я, подхваченный таинственным скольжением,
Вдруг оказался в пальчиках причуд.
Летели брызги и рождались мифы,
Кружились кисти в нежной пляске лун,
И я внимал сказаниям о лисах.
О снах-русалках и коварстве рун.
Смеялось небо и дышали звезды,
И акварелью пел родимый лес.
Как чуток и задумчив мой художник,
И сколько спас бумаг в свои 6 лет!