Потом он сказал, что неспелые вишни,
и травки физалиса ярки излишне,
и лучше бы тот, с земляникой, бокал,
что снежностью сахарной пудры сверкал.
Потом был он мил, обаятелен, нежен,
и ласкою слов безмятежно безбрежен,
и томностью взора плыл в некую даль,
где падала с неба заката вуаль.
О чём он мечтал, никому не известно.
С сапфиром на пальце был перстень прелестный,
и шёлковый бант так на шее лежал,
как будто от жизни без жизни устал.
Смотреть на него восхищения ради
казалось неловко. И что-то во взгляде
мешало – возможно, небрежности флёр
и миру всему бессловесный укор.
Потом, когда миг удивленья истаял,
и время настало для вежливых правил,
я взгляд отвела, на себя устремив –
и охнула!.. обликов не различив.
Там, в зеркале, я разглядела всё то же –
лицо с бледно-матовой тонкою кожей,
глаза, ускользавшие мимо и прочь –
куда-то насквозь, в заоконную ночь,
и губы в расслабленной, томной улыбке,
и нервные пальцы, как струны у скрипки,
и плавную негу в движениях рук,
небрежностью взмаха скользнувших округ.
Какой-то же вывод, должно быть, положен…
О том, что я есть. Что век жизни ничтожен.
Что может случиться и в крохотный миг
совсем не зеркального свойства двойник.
Искать ли его иль бежать без оглядки?
А встретив, то ль в салки играть, то ли в прятки?
И кажется мне, что не лишне отнюдь
свой взгляд на себя иногда обернуть.
15 июля 2022