Не встретимся, наверное, уже…
А лет бы двадцать исключить меж нами,
ты здесь, в холодном городе надежд
мне сердце перебитое оставил.
Ты здесь - в межстрочном сумраке перил,
оконных рам, трамвайных перепутий
ко мне, меня не зная, приходил.
Но нет, не будет…
Не будет нас реальных и живых,
разрозненных и вновь соединенных,
и только стих, извечный тусклый стих
рисует мир, в котором миллионы
из наших глаз и душ живут себе
и ощущают все, что быть могло бы.
Я ненавижу этот серый плен,
где мы мертвы - не друг за другом - оба,
где есть финал, судьба предрешена,
где автор знал, о чем он врет. С изнанки -
деньки без света, и с лица - тюрьма,
и то, и это, кажется обманным.