Мороз. Декабрь. Двадцатый век - война закончилась, не страшно.
Ждала Вороньжа. Падал снег - как ожидание, всегдашний.
Так не вестей - а вести ждут.
И вот - кричит сосед Сакрюкин:
- Соседка, нонче привезут! Бескарточный! По булке в руки.
И побежали: Стеша, Глеб, Валюшка, Танька, Маня, Нина...
Страна дышала, будто хлеб, который был из печки вынут:
Два года жили без войны, но уголек тихонько шаял:
Треблинок, сгинувших за ны, Хатынских стареньких сараек,
Солдат Смоленска и Керчи - и нецелованных, и вдовых...
Ах, сколько, сколько в той печи сгорело леса строевого...
Бескарточный! И все - бегом. Ждала моя прабабка Анна:
Молилась, протопила дом, никак не грелся, окаянный.
Идут! Мелькнули у окна!
- Нет хлеба? Как - свезли на базу?
И снова глянула война - зубасто, голодно, безглазо.
На лавку села...
- Мамка, мам! Мы пошутили - тресни в рожу.
Гляди-ка - восемь килограмм, и завтра, бают, будет тоже.
Мы булку слопали - невмочь, пока несли...такое дело...
...прабабка плакала всю ночь и ела, ела, ела, ела...