Все персонажи данного рассказа выдуманы автором. Все совпадения с реальными лицами, местами, происходящими или произошедшими ранее событиями не более чем случайность.)
— Доча подай пожалуйста ведро, там в сенках синее стоит.
— Смотри не навернись со стремянки, — на полном серьёзе сказала симпатичная белокурая деваха пожилому седобородому мужчине, который стоял на шаткой алюминиевой лестнице и собирал с раскидистой сливы переспевшие сочные плоды.
— И вообще, хватит на сегодня. Вот Андрюшка со школы прибежит — дособирает.
— И вправду, — неожиданно согласился старик и, осторожно спустившись со ступенек с видимым облегчением сполоснул лицо и руки из полной двухсотлитровой бочки.
— Лялька не шали, — потрепал по макушке прыгавшую около него, тявкающую радостную болонку. Взял ее на руки и поцеловал в мокрый нос.
После всех перепитий и пережитого, после потери памяти и потери надежды, когда единственным светлым лучиком была эта собака — сегодняшняя жизнь казалась даром господним.
Время подходило к полудню и солнце жарило немилосердно. Лишь здесь, в саду, под раскидистыми яблонями, виншей и абрикосами висела густая тень, продуваемая прохладным ветерком, который, кстати, отгонял назойливых ос.
В этом, поистине райском местечке, заботливый зять оборудовал тестю гамак, где в свободное от хлопот насущных время неугомонный дедуля, любил отдыхать в течении дня. На ночь правда уходил в дом. Всё же возраст давал о себе знать и обычная простуда могла доставить нешуточные хлопоты. Вот и сегодня, развалившись в гамаке Сергей Палыч Ненашев устало смежил веки и словно в глубокую яму провалился в недавнее прошлое.
Война.
Взрыв. Снаряд прилетел с той стороны дороги, разорвавшись на крыше трансформаторной будки. Мужчина тут же распластался за вывороченным куском бетонной плиты, с торчащими в разные стороны прутьями арматуры.
«Пронесло» — подумал старик поднимаясь с асфальта и отряхивая от прилипшего хлама поношенные черные брюки, — « Чёрт, надо наверное бороду подстричь. Воды уже третий месяц нету, а ухаживать за ней некому. Люси вот теперь нет. Она бы помогла», — вытер тыльной стороной ладони мужчина мокрые глаза и сторожко пошел к ближайшей, серой пятиэтажке. От дома, правда, осталось одно название. Верхние этажи, словно Годзилла лапами смахнул. Остались лишь неровные зубцы, как у средневековой крепости, но по счастливой случайности его однокомнатная квартира на первом этаже уцелела и, слава Богу, было где переночевать и просто отдохнуть.
Жену убило месяц назад. Вышло на редкость глупо и, вместе с тем, буднично. Она просто пошла к колонке за водой и прилетевшая шальная пуля, буквально снесла ей верхнюю половину черепа и подавленный горем Сергей Палыч, достав из сарая совковую лопату похоронил любимую на газоне во дворе, соорудив из ножки от старого стола и ободранной картонки надгробие, прикрепив канцелярскими кнопками ее фотографию, на которой молодая ещё девушка радостно улыбаясь вприпрыжку спускалась по лестнице подъезда.
Чёрное платье, до колен. Белый фартук. Узкие туфли на каблуке. В роскошной причёске пышный белый бант.
«В каком же классе это было? — попытался вспомнить мужчина, уже сидя дома на заправленном диване.
«Последний звонок. Восьмой класс.
Он, как обычно встречал её возле подъезда и сумел выхватить великолепный кадр, старым отцовским ФЭДом»
Кряхтя поднялся на ноги. Запалил щепки в буржуйке и поставил на огонь облезлый эмалированный чайник.
Война шла уже шестой месяц и старик невольно привык к лишениям, к отсутствию комфорта и воды. Продукты добывал где попало, так как магазины были разрушены и лишь изредка машины, без каких-либо опознавательных знаков, раздавали гуманитарку, которая тут же разлеталась минут за десять. Так вот и жил-выживал. Где дочка с семьёй тоже не знал. Связи не было, а попасть в осажденный город, даже имей они желание вытащить отца из этого пекла было чистейшим безумием.
Собственно города, как такового, уже не было. Остались руины, как в фильмах о постапокалипсисе, которые обожал смотреть одиннадцатилетний, любимый внук Андрюшка. Как-то он там? Жив ли? Здоров? Может и до их дома докатилась эта бессмысленная и жестокая война?
Боже спаси и сохрани. Ребенок то ни при чем.
Снял чайник с огня и налил в большую железную кружку. Насыпал из кулька остатки заварки и веточку багульника, для аромата притопил. Сахара давно уже не было. Накрыл сверху блюдцем. Пусть настоится. Из шкафа вытащил банку сайры. Сосед подогнал, в обмен на пачку соли.
Порезал чёрствого хлеба с гуманитарки и не спеша принялся за обед.
Тут его и накрыло. Старик даже охнуть не успел. Раздался взрыв и темнота.
Очнулся в каком-то подвале, где в тесноте сидело человек двадцать.
Свет давала зажженая керосиновая лампа. С потолка изредка сыпалась пыль и песок.
— Дедушка как вы? — спросила наклонившаяся к нему какая-то сердобольная девчушка.
— А что случилось милая, — помассировав виски и постаравшись вспомнить хоть что-то спросил мужчина.
— Вы под бомбу попали. Вас еле вытащили. Вот дядя Толя помог, — показала ладошкой девушка на спящего в углу дюжего парня.
— Не помню красавица, даже имя своё позабыл.
— Бывает, — откликнулся из темноты женский голос, — контузило вас. Через несколько часов пройдет.
— Надеюсь, что так.
В подвале прожили дня два, пока не обвалилось перекрытие, которое насмерть придавило и заботливую девицу и спасшего старика неведомого дядю Толю.
Дальше пошли скитания по руинам, где каждый был сам за себя и всем было глубоко плевать друг на друга.
Между тем старик, как ни странно, научился приспосабливаться к экстремальным условиям. По звуку угадывать направление полета мины или снаряда, просчитывать, где может засесть снайпер, а так же искать и ловить крыс, по ночам неизменно выходивших на охоту.
Спал где попало, подстелив под ребра старый пиджак, а во сне виделась прежняя, забытая жизнь, которую по утрам не мог вспомнить.
И тупо шел вперёд. Куда? Он и сам не знал. Однажды подобрал маленькую лохматую болонку.
У бедняжки свалялась шерсть и вытек левый глаз. А худая была — не приведи господь. Как ещё сама не угодила кому-нибудь на обед.
Сергей Палыч взял бедолажку на руки и она, тихо поскуливая и, дрожа всем телом прижалась к человеку и шершавым языком принялась вылизывать ему лицо. Старик заплакал. Наверное впервые, со дня смерти жены. Слёзы лились беззвучно по грязным щекам, по давно не чесаной бороде, попадая на собаку. Затем скормил найденышу последние полтушки жареной крысы и, забравшись от греха подальше в канализационный колодец, устроился спать на какой-то подвернувшейся вонючей дерюге, положив шавку под бок и снова увидев во сне семью, которую на утро позабыл.
Через сутки попал в плен. Двое солдат, вооруженных невиданными автоматами, повалили старика на землю, обшарили с головы до ног и закончив обыск запихнули в зелёный УАЗик, мимоходом отшвырнув в канаву назойливую, тявкающую болонку.
Ехали с полчаса. Затем Палыча завели в белую комнату на двери которой был заботливо лентой от скотча прикреплен цветной плакат, этакий прайс лист с нарисованными отдельно органами человеческого тела, а также ценами на них.
— Что встал как вкопанный? — нарисовался сидящий на стуле субъект лет тридцати, в грязном, белом халате, — ловко закатал старику рукав и, перетянув вену, шприцем взял у старика кровь. Потом его затолкнули в оклеенную чёрным кафелем душевую, сорвали одежду, кинули под ноги мыло и вехотку.
Хоть и было это все проделано довольно грубо, но какое же наслаждение после нескольких месяцев проживания в грязи элементарно помыться в душе.
После деду выдали чистую, на подобие арестантской, робу и, снова доставив на свежий воздух, повели под дулами автоматов в неизвестном направлении. Выстрелы раздались, словно бы из ниоткуда и один из сопровождавших старика бойцов тут же рухнул замертво. Второй же, хозяйственно расположившись за трупом приятеля принялся деловито отстреливаться от неведомого противника.
Пуля попала дедушке в ногу. Чуть пониже колена. Перебирая руками он полз куда-то в сторону, не выбирая направления. Потом потерял сознание. Очнулся от того, что лицо облизывает горячим шершавым языком давешняя дворняга.
«Нашла. Вот дуреха то. Пристрелят ведь. В борщ кому-нибудь угодишь» — перевернулся с раненой ноги на другую мужчина и нежно прижал пыхтящий комочек к сердцу, с тоской наблюдая, как от соседнего дома к нему приближается вооруженный до зубов солдат.
— Вставайте Сергей Палыч, — подал деду руку парень, — Я Лешка, ваш зять и я вас наконец-то нашёл…