Когда бранят безропотных мужей
Их толстые, сварливые подруги,
При этом поминая матерей,
Родителей и бога без натуги,
Меня не ужасает их судьба
Попранием достоинства мужского,
Но слышится отчаянья ворожба
И крик любви сквозь грубость наносного.
Куда больней молчание твое
Мне душу ранит и язвит тоскою.
Так в щель доспеха жалит копие,
Направленное опытной рукою.
Иль наказаньем полагаешь ты
Чтоб отрицать мое существованье?
В жестокости холодной немоты
Мне видится бесчувствия признанье.