Мы славно отступили и присели,
Чуть успокоив жен и матерей.
Но костью в горле стали мы для Зели,
И всех собратьев, то есть упырей.
Не мог наш президент смириться с этим,
Вот точно он теперь двойной агент,
По нашим он хоромам долго метил,
И морщился от правды кинолент.
А что теперь? Да бей своих скорее,
А то ведь правда все его сдадут.
Ну хоть борща мы с гуляшом поели,
И просветились славно, Галя, тут.
И напоследок врач меня заштопал,
Здоровеньким совсем спустился в ад.
Не плачь, не стоит, право дело, что ты,
Не только нас, а весь Донецк бомбят.
Тут каждому по черту снова дали,
А русские не черти, ты поверь.
Мы сытно ели и мы крепко спали,
И я весомей стал для всех чертей.
Нас на Аллею ангелов водили,
Там правда, страшно, это же все мы
Детей невинных столько мы убили,
Что в ад не примут многих, от сумы
И от тюрьмы не стоит зарекаться,
Но не увижу больше я Сибирь,
Лесоповалы мне в раю лишь снятся.
И Геббельс на рассвете приходил,
Он говорил, что по его приказу,
Нас Абортович приказал убить.
Пошел я, Галя, вот ведь жизнь зараза,
Не сможешь ты меня похоронить.
Нас по бараку славно разбросало,
Как постарался старый дед Бидон,
А ведь в плену прекрасной жизнь-то стала.
Вот и лишили счастья, зверь наш он.
Ну ничего, мы тут его дождемся,
И вот тогда получит он сполна,
Не спрячется, поверь, не отобьется,
Прощай, моя любимая жена…
Хотя ты рай со мной не заслужила,
Но время есть, его ты заслужи,
Когда б ты знала, как тут все паршиво,
А впрочем, так же, как и наша жизнь.