Трава легла под тяжестью дождя,
а мы лежим под тяжестью свинцовой…
Кто раньше встанет, кто-то погодя,
а кто-то нет, навеки уходя
незримою дорогой васильковой.
Уйдет и потревожит облака,
раздвинет их для солнечного взгляда –
и вдруг сорвётся голос «ручника»,
что бил по нам вовсю из хуторка,
из-за поваленного взрывом палисада…