Дядя Сеня
Был солнечный мартовский день. Там, где сливается Усть-Амгунь и Амур, вдоль берега «цепочкой» сидят махальщики, разомлевшие от весеннего тепла. Утренний клев прошел, все наловили сигов, наступило затишье. Изредка люди подскакивали, вытаскиавая из лунок серебристую рыбку-сига.
Дядя Сеня приехал на своих нартах, запряженных тремя собаками, которые были похожи на обычных дворняг, но никак не на обученных, умных ездовых. Черный лохматый крупный пес был в этой троице вожаком. Его звали Мишка. Рядом с ним лежал молодой кобелек, белый с коричневыми пятнами, отдаленно напоминающий лайку. И еще одна серая худая сучка. Вся троица смирно спала. Их хозяин мерно дергал палочки махалок.
Дядя Сеня негидалец. Лет ему было уже далеко за шестьдесят. Глаза с шутливым прищуром прикрыты от слепящего света зеркальными очками. Сильно выдающиеся скулы, редкие седые волосы! Лицо по-рыбацки загорелое. Жилистые крепкие руки в набухших венах.
Расположился он на нартах , сидя сбоку, на козьей шкуре, под копылами нарт воткнут острый березовый колышек на веревочке, это тормоз.
В молодости дядя Сеня был шебутной.
Вспомнилось ему, как много лет назад, еще до войны, влюбился в гибкую, ловкую девушку Тоню. А она смеялась над его чувствами. Как-то раз,поздним вечером, напившись, он побил все окна в доме Кусты, от обиды за эти насмешки. Младшая сестра, а это была Надя Куста, выбежала на крыльцо, и громко крикнула в темную пустоту :
-Иди домой, пьяница!
А Сеня спрятался за тальниковой изгородью, и боялся пошевелиться, он очень сильно уважал сестренку Тони. Никто не мог обидеть девушку, получившую увечье глаза!
Надя знала, чьи это проделки, заставила его на следующий день стеклить шибки окон.
Однажды осенней рыбалке Сеня зашел в избушку, где возле раскаленной «буржуйки» грелись колхозницы, и прямо как был, босиком, запрыгнул на железную красную печку и давай на ней плясать! А плясать чечётку, играть на балалайке и гармони он умел!
Девушки, ошарашенные его выходкой, отпрянули назад!
А плясун, довольный, приговаривал:
-Выйдешь за меня? Выйдешь за меня?
Из-под ног уже пошел дымок! Все взгляды обратились к Тоне.
-Слезай, дурень! Пятки сожжешь, как будешь за юбками бегать, а?!- засмеялась Тоня.
Все грохнули смехом, а посрамленный ухажер убежал,приговаривая:
- Смеись, Тоня, смеись!
Так, вспоминая молодость, дядя Сеня задремал, подергивая сиговки.
В насыщенном синем небе медленно плыли пушистые облака. Наст радужно сверкал льдинами проталин. Вдруг рядом с нартами пробежала какая-то собака.!
Худая серая сучка резко вскочила и тявкнула! Лохматый Мишка вскочил, и рванул за незванным псом!
Все три собаки дружно дернули, колышек слетел с размякшего наста, и нарты с невероятной скоростью рванули вперед!
Дядя Сеня, сидя боком на нартах, несся по насту! В руках, по рыбацкой привычке, он спросонья крепко сжимал махалки, а крючки сиговки на леске царапали наст, и из-под них стремительно вылетали два снежных фонтанчика!
Дядя Сеня открыл глаза, ничего не понимая, где он, что с ним! Где его Тоня? Собаки ракетой несли нарты и громко, с завыванием, лаяли! Тогда дядя Сеня всё понял! Эта дрянная собака! Он набрал в легкие воздух и неистовым голосом заорал:
-Екарная! Такая – растакая!
Дядя Сеня смотрел на удиравшую плюгавенькую собачонку, хотел крикнуть: «Собака». Но на язык никак не попадалось нужное слово! И он заревел:
-Екарная … рыбалка-а-а-а!
И с этим воплем он летел вдоль оживившихся рыбаков!
Раздался дружный громкий хохот!
Кто-то их молодых изловчился, поймал нарты с дядей Сеней, руки которого всё так же крепко сжимали палочки махалок!
А хохот рыбаков волнами носился по ряду махальщиков!
Потом, уже дома, когда дядя Сеня начинал точить крючки, или проверять лески, тётя Тоня, смеясь, подтрунивала:
-Ну, опять на ёкарную рыбалку собрался?
А дядя Сеня только улыбался в ответ:
- Смеись, Тоня, смеись!