Двадцатый век российскую науку
В грязь не единожды бросал лицом,
Отчаянным энтузиастам и дельцам умелым
Одним лишь оставляя для успеха шанс.
Уж больше долгих двадцати веков,
Как позабыта Академия Платона,
Рубеж тысячелетий новый наступает,
Жорес Алфёров свою Школу создаёт.
Не толстый кошелёк родных, не блат, не имя -
Талант один приемлем как входной билет
В Лицей с названьем горделивым,
Нет, не "ФМЛ" или "Тридцатка", ФТШ!
И, точно в Академии Платона, в его Школе
Уж засияли огоньки сверхновых звёзд,
Духовно, умственно, телесно развиваясь,
Ничуть не уступая заграничным именам.
Чтоб беспрерывно продолжать в науке путь,
Открыта дверь в бакалавриат-магистратуру,
Лаборатории достойно уровню оснащены,
Проекты крупные - открытиям предвестник.
Но Академика великого не стало,
Как вдруг проблемы тут же начались:
Залихорадило науку и учёбу,
Финансы словно разошлись по швам.
И рой стервятников слетелся - с той же стаи,
Тиранившей СЗПИ, ГУСЭ и ВТУЗ,
Но больше защитить никто не может Школу:
Сравнимых в значимости близко нет имён.
И статские советники решенье примут,
Задел в науке, Нобелевская, память
Для новых менеджеров - пустой звук,
Есть лишь набор, бюджет и псевдо-эффективность.
Уж долго тяжкий бой идёт за Школу,
Не в жизнь идёт, а будто в смерть.
Сдаваться коллектив, студенты не желают.
Все прочие в молчанье с любопытством наблюдают:
Что за финал сей драме предрешен?..