Нас на стенном не нарисуют развороте,
Как Микеланджело умел Буонаротти,
Не говорите о деньгах — какой тариф там?! —
Себя пустили мы по жизни мелким шрифтом.
Кричать пытались, но остались в отголоске,
Нас упомянут не в заглавии, а в сноске.
И дело кроется не в мании величья
( Порой величие мало до неприличья),
А в неизменности седого постулата
О том, что всё уже придумано когда-то.
О том, что пафос, разбивавший прежде стёкла,
Теперь нелеп, как фотография Софокла,
И что поэт в России ( Конго, Чили, Польше) —
Тот, кто слова слагает столбиком. Не больше.
Конечно, есть ещё такое извращенье,
Как своего предназначенья ощущенье,
Но это лечится — цинизмом и микстурой,
И не стыкуется с большой литературой.