Когда под скромный мой альков,
Отринув памяти вериги,
Вплывают значимые миги,
Причины вздохов и стихов,
Приходят прежние года,
То ярким лучиком в тумане,
То фото в выгоревшей раме,
Смущая чувства иногда...
Мечта возвышенных натур...
Я рос, как лютик в чистом поле,
Впитав лучи чудесной воли,
Средь грядок, яблоков и кур.
Шагая с классами в строю,
В уме пытливом замки строя,
Себя не мыслил частью строя,
Верша фантазию свою.
Общага, кафедра... фарца...
Слошная радость, без изъятья.
Одни лишь скучные занятья.
Не занимали стервеца.
Прервав вакхический настрой -
О сколь подчас событья грубы -
Свирели заменив на трубы,
Собой другой разбавил строй.
Потом? Вскружило, понесло.
Москва играла не по нотам.
Я был то альтом, то фаготом,
Легко меняя ремесло.
Затем? А надо ли - затем?
Всё было просто и непросто.
Лихие темы девяностых
Покруче многих прочих тем...
Летели вскачь года мои
По кочкам сумрачной юдоли.
Без смысла, компаса и воли,
Глубя лихие колеи.
Рассудок сжался и зачах, -
Спасибо рому и текиле.
А жизнь неслась, считая мили,
Скрипя на кочках-мелочах.
Пивко, сухарики, Клинских.
Скрипит затёртая кассета.
Внимай, закусывай и сетуй,
Что рядом нету волн морских,
Что скуден серенький пейзаж,
Диван затёртый не внушает.
А жизнь движенье совершает,
Но, жалок выбранный типаж...
Всему, увы, положен срок.
Дошёл, задумался, очнулся,
С собою прежним разминулся.
И крепко уяснив урок,
Стою на тёплом берегу,
Закаты дивные встречаю.
Пью кофе, шейк, но больше чаю.
И вдаль от прошлого бегу.
Likin M