Иногда я в бурятский посёлок езжу,
что зовётся легко – Аршан.
Там источники, горы и воздух свежий.
А ещё там живёт шаман.
Первый раз я к нему обратилась в двадцать.
Он сказал: "Ты почти мертва".
А потом бормотал на своём бурятском
непонятные мне слова.
Он тоску выводил, как выводят плесень.
Он имел надо мною власть.
Забывался звериный оскал депрессий,
и надежда надежд зажглась.
Годы шли. Я вернулась к шаману в тридцать.
Только рта не раскрыла я.
"С этим парнем, – кивнул он, – должно сложиться.
Будет крепкой у вас семья.
Для тебя этот парень, не медля долго,
может горы легко свернуть.
Если он – это нитка, то ты – иголка.
Вы совпали. И в этом суть".
Вместе с мужем вернулась в Аршан под сорок.
Было горько, что столько лет
нас любовь бережёт от малейшей ссоры,
но ни сына, ни дочки нет.
"Ничего, что твой путь к материнству труден, –
постаревший шаман сказал. –
Если только не сдашься, наследник будет.
Не сдавайся – тебе нельзя".
Были бури потом, ураганы, смерчи,
дули ветры в свою дуду.
Года два пролетело с последней встречи.
И сейчас я ребёнка жду.