Из каждого окошка
течёт особый свет.
Где сильно, где немножко,
и свет – что жизневед.
За старой занавеской –
платочек, седина,
и пол намыт до блеска,
и света глубина.
А где в орех гардины,
свет прячется в дупло,
и всё давно едино,
и шумно, и тепло.
Вон там, где в узкой банке
букетик полевых,
как солнце спозаранку –
румянца летний вихрь.
А в этом – даже шторы
небесной красоты,
и свет такой, который
с собой приносишь ты.