Фонарь огромный, красный, маяка
мне освещает то, что освещает.
Он мне знаком не то чтобы слегка,
но так, что сотню лет не отпускает
от для кого-то никаких картин,
а для меня — от той одной картины,
в которой было прожито сто зим
и лет, когда справлялись именины
почти что каждый день и всякий раз
с большим разрядом молниевой вспышки.
Однажды даже был небесный глас,
когда без парашюта прыгал с вышки!
Потом съезжали с медленной горы
на быстрых санках в мраморное* море.
Так продолжалось всё до той поры,
когда мелькнуло что-то на просторе,
потом исчезло и возник другой
простор из приснопамятного света,
в котором есть маяк, но небольшой,
и песенка его давно пропета.
Он весь карманный и без фонаря.
Не светит даже очень тёмной ночью,
не ведает, что круглая земля
и обращён нaвечнo к многоточью.
--------------------------------------------------
Здесь: мраморное* - не название моря,
а обычное прилагагельное.