Недавно мой сосед Иван
Домой вернулся из Берлина.
Он никогда не выпивал,
А тут нарушил дисциплину.
Зашёл ко мне и говорит:
"Налей в стакан чего покрепче."
Мол, сердце что-то барахлит.
Стакан освоил. Вижу – легче.
Сидит, молчит. Налил второй.
Ну и себе плеснул до пары.
Он лишь кивнул мне головой –
Что, сударь, вы, пожалуй, правы!
А дальше выдал монолог,
Который был покрепче водки!
Что бес его вдруг поволок
На днях в Берлин к знакомой тётке.
Он, видно, был одним из тех,
Кто верил, растопырив уши,
Что в той культуре нет прорех
И прочей либеральной чуши.
Что наши ценности стары...
И вот он мне, уже пьянея,
Не поднимая головы,
Вопрос задал: "Ты видел гея?"
Я онемел. А он зажал
В руке гранёную посуду.
И, выпивая, продолжал:
"Они там, как чума, повсюду!
Что не мужик, то трансвестит,
Что в моде бабы–лесбиянки."
Пропал невольно аппетит
И как-то стало не до пьянки.
Кулак его отведал стол,
Да так, что въелись отпечатки.
"Представь, они там детям пол
Меняют, гады, как перчатки!"
Он от эмоций багрове́л
И всё болтал, не умолкая.
А я лишь слушал и трезвел –
Так вот, Европа, ты какая!
И, скинув груз, ушёл домой,
Подавленный и мрачноватый.
Как будто был передо мной
За ту поездку виноватый.
А я сидел, разинув рот,
Понять пытаясь, что творится.
И думал: "Ну откуда вот
Могло всё ЭТО появиться?"
Я вспомнил Дарвина, друзья,
Что родом мы от обезьяны.
И всё найти пытался я
В трудах учёного изъяны.
Ну ведь не может человек
ЛГБТэшником родиться!
Откуда взялся этот грех
Нечеловеческих традиций?
И тут я понял, что не так
С людьми из этой части суши.
Они, друзья, наш с вами брак
Внутри и, чёрт возьми, снаружи!