Имперский август гнул жестоко
кривую линию судьбы.
День в обмороке от жары
чуть не скончался раньше срока,
а солнце беспощадно и высоко
смотрело на притихшие дворы.
И наглые машины бестолково,
упрямо подставляли лбы,
и шевелилась лишь одна дорога
среди изжаренной плотвы.
И, по-английски с юга разъезжаясь,
всё выбросив из отупевшей головы,
мы от судьбы своей бежали
на север, в сторону Москвы.
2010