А ты плесни немного, не робей.
Меня внутри рвут 1000 чертей.
И смена постоянная ролей:
придворный, узник, лекарь, чародей.
Дай всем напиться яда с твоих рук,
Они век ждали окончания мук.
Сослали их на землю обреченно,
Садистам-изуверам скрашивать досуг.
А Изверга ведь сразу не познаешь.
Он прячется за маской доброты.
Манипулируя тобой и пожирая
Все детские невинные мечты.
Так благодетель он! Иначе быть не может!
Об этом все в округе говорят.
Только не может благодетель яростно
Терзать тебя 17 лет подряд.
Он бьет и наслаждается процессом.
И так он сильный, властный, на коне.
Только под плетью гнётся окровавленной,
Пришедшая сюда душа извне.
И зрителей полно на этой сцене.
Они лишь молча сокрушаются всему.
Но помешать они не смеют делу,
Ведь зрелище такое ко двору.
А люди удивленно восклицают:
«Да быть того не может?! Он же свят!».
Только не может святость год за годом
Носить свой тиранический наряд.
И дар души им нужно обесценить,
И выбить силу всю - они же слабаки,
Которые за счёт тела ребёнка
Себя возносят быстро на верхи.
И то, что сделано, не может быть забыто.
И не закроется златами всей Земли.
Насилие калечит душу. Дело сшито.
Но сломить волю они так и не смогли.