Не тридцать тысяч дней я проживу,
А тридцать тысяч строчек наяву
Преображу, расставлю по пределам.
Пусть будет слаб политик и паяц,
Мне только нужно, чтобы мой форзац
Остался белым.
Раскидывая рифмы по листу,
Я голоса вплетаю в немоту...
Моя любовь не смыслит в этой ренте.
Но пусть ее потомкам возместят
Курчавый волос и бесстрастный взгляд
В одном комменте.
Я для нее писал, украв слова
У верности, которая мертва.
Но это ей не сделалось отрадой.
Так ты прими, народ невольный мой,
Уста любви, и локон роковой
Своей наградой.