Чуть теплится август, и клочья разбросаны рыжие,
Кошачьи скребутся среди изумрудной листвы миражного лета.
Тоскливо? Да как-то Парижево,
паршиво - ты хочешь вернуться, но только, увы,
.
ни в воду, ни в лето, ни в юности радость безбрежную,
ни в этот, стократ распиаренный всеми Париж.
И тешишь себя веки вечные недонадеждами,
и падаешь медленно, думая, будто паришь.
.
А память-злодейка живыми искрящими строками
черкнёт письмецо или маслом мазнёт по холсту -
лазурное море и небо над ним синеокое,
согретое счастье в елово-медовом бреду.
.
Захочешь схватить, удержать, привязать то вчерашнее,
Глотками короткими жадно тянуть целый год.
К чему мне Париж? Мне с избытком хватило бы нашего
Карельского лета и лунной дорожки сквозь брод,
.
брусничной горчинки в варенье янтарно-морошковом,
молочных ночей мотыльковости в танце хлопот.
Цветной человейник софитно и так понарошково
Живет, засоряя настрой резонансных частот.
Сдаёшься без боя комфорту и шуму столичному,
Теряешься в хоре неслаженном голосов.
И только во сне обнимаешь поля куманичные, бездонное море и небо,
Но это лишь сон.
На фото картина Натальи Чанжиной «На Севере диком» 2022. Вид с сопки полуострова Юково.