Иногда яблоки чёрно-белые
с чёрно-белыми парусами,
иногда ничего не делаю,
только слушаю птиц с разными голосами.
А бывает зацепишься взглядом
за облако запредельное,
и кажется больше не надо
что-то писать и делать.
Всё уже в жизни этой
написано-перенаписано,
полнится солнечным светом,
этими снежными высями.
Но стоят они наготове,
чтобы раздать кому-то
слов кули и котомки
нужные почему-то.
*
Фотобумага врёт, выцветает и ждёт,
что ты расскажешь что-то о сером дне.
Небо прозрачно, невыразительно жжёт,
пышет огнём даже если на дне
все твои помыслы, думы, и серый ил
скроет от взглядов царапающих и чужих.
Волны же где-то сверху, валунами гремят –
каменотёсят, чтоб сгладить углы от них.
Карандаши ломая, рисуешь то,
что лишь Господь отважился изобразить
и понимаешь, что живопись это лото:
фишек не хватит и правды прервётся нить.
Только избранным Бог позволяет держать
кисть колонковую или цветной карандаш.
Жизнь это ломтики счастья хмельного с ножа –
только распробуешь. Если сумеешь – отдашь...
*
Репортаж ведёт сорока:
сплетни нашего двора!
В небе нашем синеоком
без сирен почти что рай.
Атмосферу пишет ветер:
разгонняет облака.
День сентябрьский нежно светел,
не похожий на плакат,
на картину Левитана.
Стройно топают дома
вниз к Днепру. Сорят каштаны
побуревшею листвой.
Осень раннюю хоть к ране
приложи – излечит боль.
Колокольный звон из Храма,
город, что устал без сна.
Удивляется нирване
обалдевшая война.
*
Давняя сентябрьская быль.
Ехала папе купить костюм.
Сказали – скоро.
Дня не помню, но был угрюм.
Сдавило горло.
Больно, что не наденет сам.
Очень больно.
Синевато-серый к его глазам.
Закрытым только.
Галстуком новым хоть удавись.
Туфли на шнуровке.
Как глубока станет неба высь.
Погостом тропка.
*
В горшке с цветами вырос паслён.
Чернеют его помидорчики-крохи.
Сентябрь за окном и военный грохот,
а мне огородный привиделся сон.
А может из детства прислал привет
усталый Бог, чтобы не забыла.
Когда нечаянно вдруг обида –
войны как-будто и вовсе нет.
Спит кошка на коврике на окне.
По горстке с утра глотаешь плацебо.
И примитивно-призрачны цели,
как будто давно уже рай на земле.
...До сирены.
*
Киця спить під монітором,
за вікном – птахи,
ворогів не мучить сором –
снайпер, не похиб!
Перше вересня, то свято,
а тепер онлайн.
Хлопчаки і всі дівчата
біля бла-бла-бла.
Квіти, кульки кольорові
зараз не для нас.
Місця мало для любові,
бо війна. Війна.
*
На перехресті зболених усюд
стоїш і вибираєш світлий напрям.
І так кохаєш всю красу оцю
серед життєвих негараздів, мряки...
Такий от невибагливий етюд
поміж людей красивих, та між юд...
Дарує сонце світла мідяки,
квітуче царство й балакуче птаство,
усе так ладно – зір куди не кинь,
та все чогось шукає божа паства.
В долонях щастя меншає – тече
між пальцями пісок життя гарячий.
І як не намагайся, та мечем
не вибороти все, за що так вдячний.
Молитви підсвідомо – на крові,
а лють і ненависть гаптують чорним вік.
*
Иногда закаты тонут в облаках,
иногда кровят не угасая,
по судьбе идёт война, кромсая
жизни, радость и её рука,
пламенной удавкою на мире,
а любовь играет на клавире
давнее, но сильное пока.
Гимн любви, цветам и мотылькам,
всем небесным в облаках шелкам,
всем домам, где счастья этажи,
всем глазам, где свет, и боль, и жизнь.