Дамаск

   Гоня христиан, я и не подозревал о том, против кого я возвышаю голос, против кого борюсь, кого пытаюсь уязвить. Мой меч был остёр, сердце преисполнено ненависти к этим странным людям, которые верили в распятого галилеянина, которые были кроткими, послушными овцами. Но стоило их попытаться заставить отказаться от их Бога, как они становились твёрже скалы. Никакие муки и пытки, никакие издевательства и гонения не могли их переделать. Сотни, тысячи крестов воздвигались для искоренения этой веры, но они не могли покончить с христианами. Я гнал их по пыльной дороге, ведущей в Дамаск. Я гнал их, не зная тревоги, не требуя ласк. Я гнал их, как слабое стадо на бойню, где ждёт рабов неказистых расплата за кровь и за пот. Я гнал их, когда я услышал, как кто-то позвал меня и откуда-то свыше мне громко сказал: "Зачем, Савл, Спасителя гонишь? Зачем ты меня упрекаешь? В пучине греховной ты тонешь, души ты своей не спасаешь! Скорей опустись на колени, чтоб больше меня не гневить, скорее забудь о сомненьях, тебя помогу окрестить!" И Солнце меня ослепило, и я на колени упал, и очи лишилися силы, сознание я потерял. Очнулся в потёмках, не помня ни Солнца, ни гласа. Три дня лишён был я утра и полдня, небесного жара огня. Но стоило мне окреститься, как тут же, Господь, я прозрел и вспомнил рассказ о блуднице и камне, что бросить не смел никто. Стал я Павлом и больше с пути Твоего не сверну! Я, братья мои, не надсмотрщик, свой долг я Владыке верну!