Неизбывна печаль у мгновения вешнего,
Налетит в переулке внезапным авто,
И тогда я припомню профессора Плейшнера,
Кабинетного чудика в мятом пальто.
Он, конечно же, был невозможным растяпою,
И я вас умоляю: какой он связной?!
С этой виды видавшею фетровой шляпою,
С этой интеллигентски-сутулой спиной!
Не виновный ни в чём, он терзался раскаяньем,
Архивариус пыли, растратчик чернил.
Эту жизнь зажевать бы цианистым калием!
Так оно и случилось. А я и забыл.
Как по городу, полному утренней звонкостью,
Он вразвалку фланировал, вечный студент!
Как сказал: "Я ошибся!" с последнею взрослостью,
Словно тысячу жизней прожил за момент!
Я б в солдаты пошёл, чтоб закончить полковником,
И немецкий бы выучил только за то,
Чтоб ему показать тот цветок с подоконником
И шепнуть: " Не ходите. И к чёрту пальто!"
Светозарные тайны пространства нездешнего,
Круглый банковский счёт, лотерейный билет —
Я б отдал за спасенье профессора Плейшнера.
Но провалены явки. И выхода нет.
Я уверен, что мир не героями движется —
Золотыми растяпами вымощен путь.
Потому и нельзя быть похожим на Штирлица,
А на Плейшнера — можно. Не стыдно ничуть.