Умереть – значит перестать умирать. (с)
Детективов, работающих по этому делу, двое: уже седеющий капитан с приплюснутым от пропущенных боксёрских ударов носом и его молодая напарница в звании лейтенанта. Нюхач и Гончая.
– Да кто он такой, мать его?
Сухопарая помощница на ходу листает страницы ежедневника в обложке из кожзама:
– Лерой Приапье. Известный сексолог. Автор скандального издания «Девять кругов оргазма».
Нюхач останавливается:
– Ты серьёзно сейчас? То есть – мы едем в дом к озабоченному старому психу?
– Поправочка. К мёртвому и очень богатому старому психу.
Нюхач, появившийся на свет в квартале бедняков, всегда ненавидел роскошь и вычурность. А этот особняк выглядит таким огромным, что гости вправе требовать карту. Или – навигатор с подробным описанием маршрута.
В декоре и предметах интерьера навязчиво угадывается специализация хозяина: статуэтки с гипертрофированными половыми органами, картины с голыми женщинами, дизайнерские арты и фото оргазмирующей человеческой натуры.
В спальне, где всё и произошло, стены увешаны чеканкой со сценами совокупления, и некоторые позы, похоже, требуют акробатической подготовки. Центр комнаты занимает кровать, несомненно, выполненная на заказ. Она способна вместить множество тел и выдержать месиво из этих тел. Настоящее лежбище, логово сладострастия. Резное изголовье из полированного дерева изображает любовные сцены увитых лозами нимф с кентаврами. Простыни, как и положено – красные, шелковые.
И тем отвратительней выглядит посреди этого великолепия изуродованное временем и болезнями тело старика, отошедшего в мир иной.
Лысеющий медэксперт выныривает из-за широкого плеча капитана.
– Вам здесь, вроде, нечего делать. Банальный сердечный приступ. Инфаркт.
Нюхач дёргает ноздрями. Точь-в-точь как собака. Несмотря на неоднократно поломанные носовые хрящи, у него – потрясающий нюх на преступления.
– Задёрните шторы.
Хозяйским жестом он достает из открытого чемоданчика «волшебный фонарик» – источник экспертного света, позволяющий увидеть невидимое, – надевает очки со светофильтрами, щёлкает тумблером и… не может сдержать удивлённого возгласа.
На лице, груди, животе и бёдрах покойного светятся следы органики. Какие-то из них – смазаны, иные – в виде потёков и чётких пятен. Обмякший член и узловатые руки Приапье тоже измараны в грязных тайнах.
Нюхач снимает очки.
– Что скажешь?
Медэксперт некоторое время молчит, сосредоточенно ползая взглядом по мёртвому телу и разобранной кровати.
– Это сперма. А также – следы мочи и слюны. Кровь в отличие от тканей и выделений не люминесцирует.
Капитан поднимает бровь.
– Он сам изверг всё это за… – сколько там? – девять оргазмов? Или сношался с какой-то слюнявой тварью, страдающей недержанием?
Медэксперт пропускает привычный сарказм мимо ушей:
– Не исключено, что на него плевали, мочились и кончали. Точнее смогу сказать после экспертизы в лаборатории.
– О, Господи! Как мало мы знаем об удовольствиях… Выясните, где этот неугомонный старикашка провёл прошлую ночь.
– По свидетельству жены он с восьми вечера был дома. Заперся в комнате и никуда не выходил. Но время эякуляции совпадает с временем смерти – приблизительно 5-8 часов назад. Свежая сперма даёт жёлто-зелёную яркость за счет содержания флавина, а по мере высыхания-старения начинает светиться голубовато-белым…
Немного шокированная открывшимися подробностями помощница трогает Нюхача за плечо.
– Там жена… то есть – вдова, в коридоре. Требует, чтобы тело передали похоронному агенту. Никакого полицейского морга, никакого вскрытия… Похоронщик уже ждёт внизу. А мэр – откровенно настаивает.
– Арр! Проклятые богачи… Они думают, что им всё позволено.
Нюхач ещё раз осматривает тело с помощью ультрафиолетовой подсветки: «М-да. Обильно...». И вдруг замечает на левом запястье метку в виде светящихся иероглифов.
– Стоп. А это что такое?.. Похоже на печать ночного клуба. Этот старый извращенец таки бегал на танцы?! Выясните, наконец, правду, опишите и сфотографируйте здесь всё. Похоронщиков я беру на себя.
Работник ритуальной службы одет во всё чёрное: с головы до ног – ни единого светлого пятнышка. Чёрный костюм, чёрная рубашка, чёрные классические туфли. Смоляные волосы напоминают слегка волнистую проволоку. Или – жёсткую звериную шерсть. Глаза очерчены чёрной подводкой, а склера контрастирует с радужкой оттенка жареных кофейных зёрен.
«Это – символ глубокой скорби или что?..».
– Я предоставлю следствию доступ к телу, если понадобиться. – проговаривает Анубис. – А сейчас прошу простить меня – я должен исполнить свой долг.
В голове капитана крутится фраза, обосновывающая незаконность действий с трупом потерпевшего, но внятно сформулировать её не удаётся. Как-то уж очень тревожно и маятно рядом с этим тёмным зверем-падальщиком.
Как будто он выдыхает смерть.
Быть твоим богом – Знамение http://stihi.ru/2022/09/20/5458